Тори
Шрифт:
— У нее была фишка: место своей работы метить духами. И такими… тяжелыми… яркими… что бы их можно было почувствовать… С тех пор я не переношу сильные запахи.
Вик побледнел и как-то даже сжался. Что тут сказать? Мне стало страшно. Если такой железный человек как он до сих пор так реагирует, то, что уж говорить обо мне?
— Мне кажется, что я и жив то только потому, что она играла со мной. В ее планах не было меня убить… не спрашивай почему. Не знаю. Хотела бы — убила…
По телу пошли мурашки.
— Закрой за мной.
Молча обулся и ушел.
Двое суток не давал о себе знать. Мы с Димой, словно сговорившись, даже не упоминали о нем в разговорах. Странная тяжесть серой тучей висела в воздухе. Она мешала жить. Она мешала работать. Она мешала думать. О, боги!
На следующий день, ближе к вечеру, пытаясь разгрести кашу, что творилась голове, ответила на входящий неизвестный номер.
— Алло.
— Привет. — Знакомый голос заставил съежиться. Саша. Сколько времени прошло с момента нашего последнего разговора?
— Привет. — Ответила в унисон.
— Как ты?
— Нормально. Тружусь на благо общества.
Легкий смешок в ответ:
— Я так и думал…
— А ты как?
— Работаю… о тебе вспоминаю…
— Пххх… даже так?
— А ты… нет?
— Саш…
— Не надо. Не говори. — На другом конце провода послышалось какое-то шевеление. — Мусь, давай встретимся.
— Ого. Зачем?
— Не хочешь? — в его голосе чувствовалась печаль.
— Ты так и не понял главное.
— Что?
— То, что нельзя становиться между матерью и ребенком. По крайней мере, не в моем случае.
— Я все понял, Рит…
— Да?
— Да. Потому и хочу встретиться.
— Как интересно…
— Так как?
— Хорошо. — Выдохнула в ответ, поражаясь сама себе. — Когда?
— Ты сегодня занята?
— Да. — Дала отсрочку не столько себе, сколько Вите. Ну не может же он вот так исчезнуть?!
— А завтра?
— Планов нет.
— Тогда давай возле нашего ресторана?
— Во сколько?
— В семь вечера тебя устроит?
— Вечером я не могу.
— Тогда в обед?
— Да. Давай часа в два. Если что-то изменится — я сообщу.
Надо ли рассказывать, как прошли у меня следующие сутки?
Тяжело. Я словно собиралась изменить мужу. Мужчине, которому поклялась в верности и прочих вещах. Откуда это?! Терзаясь муками совести, пыталась вернуть мысли в нужное русло. В итоге — пошла, вернее, поехала на такси.
Выйдя из машины, увидела своего бывшего возлюбленного у входной двери. Кремового цвета роза в руках. Взгляд растерянный и с тем же пытливый. Не знает, что ожидать в ответ. Прекрасно.
Выждав несколько томительных секунд, двинулась к нему.
— Здравствуй.
— Привет. — Не столько услышала, сколько прочитала слово по губам.
— Это мне? —
— Да…
— Спасибо. — Взяв цветок за стебель, свободной рукой распахнула перед собой дверь. Алекс сделал пару шагов, пытаясь восстановить статус «мужчины», но не успел.
Войдя в ресторан, я окинула взглядом помещение.
— Нам нужен столик. — Перебила официантку, которая только открыла рот в приветствии и отступила на шаг в сторону, показывая того, кто стоял у меня за спиной.
Усевшись удобнее, перевела немигающий взгляд на бывшего возлюбленного. Он натянуто усмехнулся:
— А ты поднаторела.
— И в чем же?
— Изменилась. — Поправился он, опуская глаза и шаря по меню.
— Саш, я пришла. Чего ты хочешь?
— Возвращайся. — Вдруг поднял серьезный взгляд на меня. — Давай начнем сначала.
— И как ты себе это представляешь?
— Мои родители трижды разводились.
— Ог-го!
— Да. И потому я знаю, о чем говорю.
— У меня есть сын. А он имеет статус неприкосновенного. Как ты представляешь нашу жизнь?
— Муся… — он тяжело выдохнул. Подумал с минуту: — Как скоро в твоей жизни появится тот, кто заставит тебя кричать от оргазма? Или ты думаешь, что любой встречный готов будет мириться с некоторыми… моментами, не внося свои коррективы?
— Сань. Давай без высшей начерталки. Я ее нахлебалась по самое «не могу» еще в институте. Ты мне сейчас пытаешься втереть, что в моем положении нечего ерепениться?
Он криво усмехнулся, ничего не ответив. Значит, попала в точку. Ах, ты ж мой дорогой! Язык зачесался в буквальном понимании этих слов.
— Ты так очарователен.
Возле нас нарисовался официант. Принес воду в высоких стаканах и корзинку с хлебцами. Презент от ресторана. Я уж и забыла.
— Сань, скажи мне…
— Что?
— А когда тебя попустит? — увидев непонимание во взгляде, отхлебнула воду и сощурила глаза: — Как ты думаешь: если я, будучи с прицепом в виде сына, отказалась за неделю до свадьбы от всего — это что? Попытка набить себе цену? Или что? Ты же не дурак…
— Рит… давай не будем об этом.
— Хорошо. Тогда о чем будем?
Он уставился в меню, выдерживая паузу. Подошел официант. Мы сделали заказ.
— Вернись ко мне. Если хочешь — буду ползать в ногах… ты же знаешь…
— Знаю. — Смотреть ему в глаза недоставало силы. — Только не хочу. Мне это не надо. — Отвернулась, глядя в сторону.
В районе сердца стало жечь. Глядя в панорамное окно — встретилась взглядом с Виктором. О, господи! Секунды растянулись в вечность. Отвернулась буквально на миг:
— Прости… — выдохнув, выбежала на улицу. Пусто. Мираж??? Нет. Не может такого быть. Он был здесь! Ну, ведь был?! Не могло же такое привидеться?!