Торир. Рыжебородый
Шрифт:
— Ты не можешь ехать быстрее? — выкрикнула она. — В городе уже наверняка знают о моем побеге. Обыскав все дома, Эльфа отрядит за нами погоню, а ты отлично знаешь, что она со мной сделает, если схватит! — Видя, что Котару все равно, ведьма вкрадчиво добавила: — Да и тебя схватят, между прочим!
— Пусти в ход свои колдовские штучки, — равнодушно посоветовал Котар.
— Ты же знаешь, что я не могу! — взъярилась Лори. — Всю мою колдовскую силу похитил Казазаэль! Ты сам сказал: я теперь просто женщина.
Котар оскалился, продемонстрировав свои великолепные крепкие зубы.
— Это здорово!
— Да-а? — зло расхохоталась Лори. — А кто тогда удержит Ариму от посягательств на тело Малхи? Второй раз она не захочет с ним расставаться! У нее, похоже, слабость к тебе, Котар.
«Звучит достаточно веско, чтобы заставить задуматься, — оценил варвар слова колдуньи. — Ведьма может и обманывать, но риск слишком велик. Придется придумать другой способ отделаться от сумасшедшей. И кстати, неплохо было бы узнать, что понадобилось ведьме в Мемфоре».
Но все же он уступил и подхлестнул коня. Вскоре беглецы были уже в предгорьях, но вместо того чтобы снова отправиться через перевал, Котар свернул к югу, в обход горной гряды. Во-первых, у них с Малхой был теперь один меховой плащ на двоих, а во-вторых, погоня, если таковая и будет, вероятнее всего, станет искать беглецов именно на перевале.
На рассвете третьего дня пути они въехали в Клон Мелл, влившись в поток мастеровых и торговцев, спешивших открыть свои лавки. В этот ранний час от всех чайных тянулись запахи свежеиспеченного хлеба и жарящегося мяса: они готовились принять толпы приезжих, каждый день стекающихся в этот город, стоящий на пересечении всех торговых путей юго-востока. Сюда вели караваны купцы из Мирмидонии, южных провинций Вандазии и даже из далекого Абато-ра. Здесь торговали всем, чем были богаты пышные южные земли, — от тончайших ювелирных изделий и драгоценных камней величиной с куриное яйцо до глиняных горшков, от тонконогих лошадей с точеными шеями до темнокожих рабынь.
Лори, въехав в город, отстала, заявив Котару:
— Вези девчонку к отцу, а потом разыщи меня в Рукописном Ряду. Помнится, я как-то видала там кое-что полезное.
Котар удивленно поднял брови.
— У тебя есть деньги? В Клон Мелле принято расплачиваться золотом, а не любезной улыбкой.
— Ты заплатишь за меня, — мурлыкнула она, склонив набок прелестную головку. («Все-таки она невероятно красива», — подумал Котар.) — Пэш Мах щедро вознаградит тебя за дочь. От тебя не убудет.
Варвар пожал плечами и повернул коня.
На этот раз дверь ему открыл сам Пэш Мах, вылетевший на стук так быстро, как позволяли ему годы. Отец и дочь, на мгновение забыв о Котаре, кинулись в объятия друг другу. Варвар долго переминался в сторонке с ноги на ногу, прежде чем Пэш поднял на него мокрые от слез глаза.
— Чем я могу вознаградить тебя за это, сын мой? — дрожащим голосом спросил старик.
— Уходя, я оставил у тебя камни. Заплати за них, и довольно.
— Ну, так просто ты не отделаешься, — решительно кивнул Пэш. — Чистое разорение, конечно, но герой должен получить свою награду. Так что…
— Так что рассчитайся со мною честно, а не как обычно! — расхохотался Котар. — Это будет достаточным разорением!
Старик понимающе улыбнулся в ответ.
— Чем
— Серебром.
— Серебром?! — вытаращил глаза торговец. — Да тебе понадобится еще одна лошадь, чтобы увезти все это серебро!
— Ну так прибавь лошадь к мешку с монетами — глядишь, он станет полегче.
— Хорошо, раз ты так хочешь… У меня как раз есть запас фалькарского серебра — их монеты полновеснее, чем остальные, и «бегущий леопард» ценится дороже на всех базарах… Но тебе все равно нужна будет лошадь.
— Угу, и большая переметная сумка в придачу, — кивнул Котар.
Войдя вслед за стариком в лавку, Котар принялся разглядывать диковины Пэш Маха, пока тот рылся в сундуках, извлекая на свет обещанное серебро. Монгрольское оружие соседствовало здесь с золотыми гривнами из Эйгиптона, черные статуэтки жаркой Мирмидонии — с мехами Россы. Не случайно абаторский лук нашелся именно здесь. «Старик держит в своей маленькой лавке сокровища, собранные со всего мира», — подумал Котар и усмехнулся такой мысли.
— Я еду отсюда в Мемфор, — сказал Котар, глядя, как Пэш ловко пересчитывает столбики монет специальной дощечкой с делениями.
— Страна усыпальниц и тайн, этот Эйгип-тон, — отозвался Пэш Мах, не отрываясь от счета. — Там кругом один песок. Зачем тебе туда?
— Хочу наняться в армию Фараха, да будет он жив и здоров, — усмехнулся Котар, передразнивая эйгиптонскую манеру речи. — Надоело скитаться по свету.
— Берегись, в их усыпальницах полно злых духов. — Пэш закончил подсчет, добавил лишнюю щедрую горсть серебра и кликнул мальчиш-ку-помощника. Котар отстранил мальчика и сам держал сумку, пока старик ссыпал в нее звонкие монеты с «бегущим леопардом». Сумка и впрямь оказалась увесистой даже для широкоплечего варвара. Взвалив ее на плечо, Котар вышел из лавки и стал прилаживать сумку на луку седла Серебряного. Пэш вышел за ним следом — проводить.
— А где Ишраэль? — небрежно поинтересовался Котар. — Что-то я его не вижу.
— Ишраэля нашли мертвым в развалинах храма, — ответил Пэш, покачав головой. — Видно, это он сосватал мою дочь в невесты Пультхуму. Может, жрецы обещали за это снова сделать его мужчиной… Как ты думаешь?
Серебряный недовольно косил глазом на хозяина — переметная сумка весила чуть ли не вполовину веса седока. Котар навьючил поверх нее одеяла, чтобы звон монет был потише, и вскочил в седло. Из дома выскочила Малха, и варвар, нагнувшись, расцеловал ее в обе щеки.
— Приезжай снова! — попросила она, и слезы стояли в ее синих глазах. — Я буду молиться за тебя каждый вечер всю свою жизнь. Ты и представить не можешь, от чего спас меня!
Старик не удержался и всунул Котару в руку еще мешочек, судя по тяжести, набитый монетами. Варвар покачал головой, но Пэш замахал на него руками:
— Купи себе еще одну лошадь, как собирался. Храни тебя Мизран, Котар.
Кивнув на прощание отцу и дочери, варвар не спеша направил коня в сторону Рукописного Ряда, как здесь называли улицу торговцев самыми разными манускриптами и книгами на языках живых, мертвых и языках, известных только живым мертвым. Там он очень скоро разыскал Лори — ее красный плащ, подбитый теплым мехом, был виден издалека. В руках, у нее была плетеная сумка, набитая книгами.