Тормоза для блудного мужа
Шрифт:
– Теперь понятно, – вздохнула я.
– Что именно? – вышел из себя Георгий Петрович. – Какова цель вашего визита?
– Понятно, почему Ирина завещала жилплощадь не вам, а другим людям, – пояснила я, – а о цели своего визита я говорила неоднократно: ищу Веру Орлову.
– В моем кабинете ее нет, – нахамил директор. – Извините, меня дела ждут!
Я вышла на улицу и, начерпав полные сапожки снега, с трудом добралась до своей «букашки». Москву накрыла густая метель. Скорее всего, движение на всех магистралях парализовано, МКАД превратилась в одну сплошную пробку, не лучше положение и на остальных дорогах. Перспектива передвигаться в толпе
– Спиридонову я пока не обнаружил, вероятно, она умерла. И, как я предполагал, похоронена в безымянной могиле. Попытаюсь найти Веронику Моргунову. Если она училась в одном классе со Сметаниной, то по школьным документам я установлю ее отчество и местожительство в детстве. Оттуда и начну плясать.
– Грустная история, – вздохнула я, – четыре подружки, поклявшиеся всегда помогать друг другу, выросли, и у всех судьба сложилась не лучшим образом. Ирина Сметанина рано потеряла мать, разругалась насмерть с отцом, кстати, она, уж не знаю почему, обвиняла его в кончине жены.
– Подросткам свойственны бурные проявления чувств, – прокомментировал мои слова Собачкин. – Ты когда-нибудь хамила бабушке Афанасии? Допустим, когда она увезла тебя с улицы Кирова, нынешней Мясницкой, в спальный район.
– Хочется сказать «нет», но на самом деле лет в тринадцать-четырнадцать я постоянно отстаивала свою свободу, на которую никто не покушался, – честно ответила я, – мне повезло, бабушка была на редкость умной женщиной, она не могла поступить, как Сметанин. Вдруг в словах Ирины есть доля правды? Что, если Георгий Петрович избавился от надоевшей ему Ларисы, желая жениться на Лизе? Дочь не побежала в милицию, но простить убийцу не смогла. Иначе по какой причине отец не пытался возобновить отношения с родным ребенком? Эй! Ты здесь? Подай гудок!
– Внимательно тебя слушаю, – отозвался Собачкин, – но пока не нахожу ничего криминального. Лариса Сметанина умерла в результате глупого случая, ее долбануло током. С Елизаветой Георгий пошел в загс через два года вдовства, у его новой жены имелась девятилетняя девочка Оксана. Ничто не указывает на связь между директором и Лизой Григорьевой. Никто не станет убивать жену, а потом долго ждать, чтобы оформить брак с предметом новой страсти.
– Откуда тебе известно про мою бабушку Афанасию? – резко спросила я.
– Куда ты едешь? – попытался увильнуть от ответа Семен.
– Пытаюсь добраться домой. Так откуда тебе известно? – повторила я.
– Ты ее имя случайно в разговоре про кошку упомянула, сказала: «Назову кису Фасей, как бабулю!», а я запомнил, – солгал Собачкин.
– Но мы не вели бесед о моем детстве... – протянула я. – Ты копался в моей биографии?!
– Я просто навел справки, – стал оправдываться Собачкин.
– Какая гадость! – вырвалось у меня. – Некрасиво шарить без спроса в чужой жизни.
– Сейчас мы с тобой по уши залезли в биографии незнакомых людей, – повысил голос детектив.
– Это оправдано! – рассердилась я. – Мы ищем Веру! А ты рылся длинным носом в моих, образно говоря, чемоданах.
– Ну не сердись, – заныл Собачкин, – мне надо знать, с кем имею дело! Вдруг ты сестра Бен Ладена!
Глава 21
На Новорижское шоссе я съехала лишь
– Как делишки? – воскликнул он. – Где стоишь?
– В трехстах метрах от поворота к поселку «Урожай», – ворчливо ответила я. – Устала толкаться в месиве машин, никаких сил больше нет.
– Приезжай ко мне, – велел Семен. – Я нашел Нику Моргунову. Вместе поужинаем, я тут, рядом.
– Здорово! – обрадовалась я. – Говори адрес.
Собачкин объяснил дорогу, пробка неожиданно рассосалась, «букашка» орлом взлетела на холм, где стояла красиво подсвеченная церковь.
– Быстро добралась, – похвалил меня Семен, распахивая тяжелую дверь. – Я приготовил овощное рагу на сковородке, такое подают в Париже в кафе «Стойка», на улице Дантон.
Я удивилась:
– Ты бываешь в столице Франции?
– А чего странного? – заморгал Собачкин. – Сел в самолет, и ау! Так ты хочешь ужинать?
Только услышав вопрос Собачкина, я сообразила, до какой степени проголодалась.
– Входи, наконец, – приказал Семен. – Чего на пороге застряла!
Я сделала шаг, взвизгнула и уцепилась за косяк. В просторной прихожей отсутствовал пол. Прямо перед моими глазами зияла яма. Вернее, ничем не прикрытый вход в подвал. За порогом круто вниз шла каменная лестница, ее обрамляли грубые краснокирпичные стены, кое-где горели факелы.
– Мама, – воскликнула я, – сколько твоих гостей сломало здесь шею?
– Ни один не пострадал, – серьезно ответил Семен. – Иди смело.
– Похоже, ты любитель книг про Дракулу, – занервничала я. – Никогда не видела особняков, у которых вместо прихожей обрыв.
– Прикольно, да? – довольно засмеялся Собачкин.
Я сдула со лба прилипшую от пота челку, пискнула:
– Угу, – а потом удивилась еще сильнее.
Итак, вместо прихожей – пропасть с невероятно длинной лестницей. В Подмосковье много подземных вод, почти все жители Ложкина, построившие дома с подвалами, мучаются и постоянно занимаются гидроизоляцией. Минус первый этаж – дорогое удовольствие. Чем глубже он сделан, тем больше денег стоил хозяину. Даже у нашего соседа банкира Сыромятникова, который летает по всему миру на собственном самолете, в цоколь ведет то ли семь, то ли шесть ступеней, а у Семена их раз, два... десять... пятнадцать. Остальные теряются вдали. Собачкин дорылся до центра Земли? И сколько миллионов в валюте он угробил на стройку? Может, частный детектив – единственный обожаемый сын владельца всей нефти на планете? И вот что странно! Справа, на уровне первого этажа, арка, за ней простирается длинный коридор. Логично предположить, что он ведет в жилые помещения. И как туда попасть? Перепрыгнуть яму десять метров шириной?
Пока я пыталась понять, каким образом Семен ухитряется добираться до комнат, из-под арки торжественно выплыли коты. Их было трое, один рыжий, два черных. Тот, что шел первым, абсолютно спокойно поднял переднюю лапу, собираясь перебраться в холл.
– Стой, упадешь! – закричала я.
– И фиг с ним, – заржал Семен.
Я обомлела, а кот... преспокойно двинулся по воздуху. Он шагал с высоко задранным хвостом над крутой лестницей безо всякого страха. За предводителем с довольным видом следовали два товарища. Рыжий приблизился к моим ногам, потерся головой о джинсы, сел прямо над головокружительно глубокой ямой и нежно замурлыкал. Я схватила ртом воздух, наклонилась и провела рукой над первой ступенью. Ладонь ощутила ровную, отполированную поверхность.