Торжество долгой ночи
Шрифт:
– Не думаю, – ее глаза весело искрились.
– Я не очень помню нашу первую встречу, – он свел брови в напускной задумчивости и невесомым движением отбросил с лица девушки прядь волос.
– О, поверь, ты был неотразим и галантен.
– Как всегда.
Она коснулась губ Джеймса в мимолетном поцелуе
– И что мы будем делать дальше? – Нина погладила один из множества рубцов, Джеймс мягко сжал ее запястье.
– Любить.
– Пока смерть не разлучит нас?
Он интригующе замолк, будто вопрос нуждался в размышлении, после чего на полном серьезе произнес:
– Нет.
Нина приподнялась, чтобы окинуть его возмущенным взглядом.
– Я тебя и в аду найду, раз уж туда нам дорога.
Джеймс прижал ее к груди, и Нина замерла в объятии, опасаясь нарушить трогательную интимность момента.
Кто знает, сколько времени было отведено их любви в вечности, но, пока они были пьяны друг другом, стоило насладиться этим сполна.
Лицо Люциуса встретилось с прохладой зеркальной поверхности, и он очутился в хижине на краю мира. Скрываясь в черноте подпространства, он пристрастился к зыбким видениям о мирах с альтернативной хроникой и изнывал от стремления оказаться в реальности до боли узнаваемой, но любопытно разнящейся со той, что была известна. К счастью, Люк располагал свободой и бессчетным числом лет, чтобы найти способ стереть границы возможностей и осуществить самую смелую задумку в своей жизни.
Морозный воздух стиснул стены чердака. С неизменно озадаченным видом Огастес прильнул к телескопу. Каждую ночь он навещал небосвод, как родной дом.
– Я знаю, почему ты смотришь на звезды, – Люк притулился
– Научный интерес, – отозвался Огастес, не находя в этом ничего особенного.
Люк взял в руки музыкальную шкатулку и жестом фокусника откинул крышку, выпустив томящуюся внутри мелодию.
– Ты обратил ее душу в созвездие, когда еще не был так жалок.
Огастес обернулся к Люциусу с неприкрытой иронией во взгляде.
– Я еще в своем уме и прекрасно помню, как сам рассказал тебе это.
В беседах с дьяволом Люк нечасто затрагивал тему любовных дел. Завороженный другими мирами, он напрочь забыл потребность в любви и внимании. Впрочем, на второй план ушел интерес ко всему, что происходило в нынешней реальности, когда существовало огромное множество других.
Люк захлопнул шкатулку и поставил на место.
– Что расскажешь сегодня? – поинтересовался Огастес как бы невзначай.
Больше всего Люциус любил именно этот вопрос, ведь на него он готов был распространяться часами. Подскочив с места, демон двинулся к Огастесу, сопровождая свой рассказ выразительной мимикой.
– Представь мир, где никакого Порт-Рея не существует. Нашей страны вообще нет на картах, она безымянная и не представляет собой ничего, кроме чьего-то вымысла.
– С чего бы? – удивился Огастес.
– Потому что история там пошла иначе, – заулыбался Люциус. – Ты же вроде здесь ученый, должен понимать.
– А ты просто безумец.
– Ах, я ли? – со смехом парировал Люк, отвесив театральный поклон.
В сердце теплилась мечта попасть в мир, где имя Люциуса Страйдера существовало лишь буквами на страницах книги.