Торжество на час
Шрифт:
Все присутствующие смотрели на танцующую молодежь со снисходительными улыбками. В свои десять лет юная Мэри Тюдор была очаровательна. Нежная и неиспорченная дочь высочайших просвещенных родителей.
«Через несколько лет она будет танцевать не хуже меня», — подумала Анна с неожиданной неприязнью.
А когда взгляд ее упал на разодетого партнера Мэри, внебрачного сына Элизабет Блаунт, она пожалела их общего отца. Как это тяжело было для короля: иметь одного единственного сына, любить его, но быть не в состоянии оставить ему что-либо, кроме собственного поместья в Ричмонде. И никаких
Музыка смолкла, и под взрыв аплодисментов девочка, смеясь, бросилась в объятия отца. А любимая тетушка, в честь которой ее назвали, положила ему на колено коробочку с засахаренными фруктами, чтобы ребенок полакомился. Увидев ожидавшую Анну, герцогиня ласково кивнула.
— А вот и мое утешение в ссылке — Анна Болейн, сейчас она споет для нас, — сказала она.
Генрих повернулся: лицо его, освещенное пламенем камина, было ласковым и красным, а маленькие хитрые глаза смотрели на Анну с восторгом.
— Ну, мисс Анна, где же вы были с тех пор, как я нашел вас и Тома Уайетта в саду под яблоней? — спросил он весело, и все рассмеялись.
Анна взяла лютню у одного из королевских музыкантов и запела, как ее просили. Чистый высокий голос заполнил гостиную кардинала Уолси такой нежной мелодией, которая раньше там никогда не звучала. Она пела для короля уже второй раз, но теперь голос ее не дрожал от страха, напротив, она почувствовала свою силу и власть. Она знала, как гордится ею в эти минуты брат и как радуется за нее Томас: ведь ей была оказана такая высокая честь.
Мэри Тюдор слушала ее с удовольствием, а король с интересом, который был вызван не только ее голосом, в этом Анна была уверена. А больше всего Анну радовало то, что представился такой удобный случай продемонстрировать свои таланты перед Гарри Перси. Может, послушав ее, он изменит свое отношение к музыке. Если бы удалось приобщить его к ее любимым занятиям!
В минуту щедрых аплодисментов, которыми ее наградила королевская семья, Анна была на вершине блаженства. Не было ни прошлого, ни тревожного будущего, а только пьянящее настоящее. Но, к сожалению, все продолжалось лишь мгновение. Следующими должны были выступать борцы. Герцогиня пригласила ее сесть подле себя.
— Вы должны еще спеть для нас сегодня, — сказала она.
Но радость Анны была недолговечна. Она оглянулась, поймав на себе тайный страстный взгляд короля, но тут вдруг увидела королеву, которая, не мигая, смотрела на нее своими выпуклыми глазами.
Их взгляды встретились. Екатерина тут же отвела глаза и продолжила как ни в чем не бывало разговор со своим собеседником. Улучив момент, она повернулась и сказала что-то стоящей рядом фрейлине, которая в свою очередь, подала знак Анне. Екатерина, умевшая найти выход из любого положения, выбрала момент, когда все разговаривали и в общем шуме ни король, ни его сестра не заметили ее действий. Анне ничего не оставалось, как подчиниться приказу.
Недовольная, она предстала перед своей госпожой и кардиналом. Екатерина не обращала на нее внимания. Только когда она закончила свой разговор, а актеры поднялись на сцену, она повернула голову и бросила небрежно:
— Мой новый спаниель, милая. Донна де Салинас оставила
Пойти и составить этой избалованной собачке компанию! Когда только что своим красивым голосом она услаждала самого короля! Ей прислуживать собачонке, когда это мог бы сделать любой паж! Ладно бы просто прислуживать, а то ведь ей придется пропустить все самое интересное, все тут будут веселиться, а она сидеть одна с этой королевской игрушкой. Она, дочь королевского посла, которая когда-то отвергла поцелуи теперешнего французского короля!
Гордость Анны была уязвлена. Попробуй кто другой приказать ей такое, она бы в гневе вылетела из комнаты. Но под взглядом этих выпученных глаз она не посмела ослушаться. Больше петь ее уже не пригласят. Мэри Тюдор будет обижена, а Анна пропустит танцы.
Дрожа от гнева и почти ничего не видя из-за застилающих глаза слез разочарования, Анна брела по лабиринту незнакомых коридоров. Дважды она чуть совсем не заблудилась, но когда, наконец, поднялась по задней лестнице наверх, то не нашла никого, кто бы мог показать ей покои королевы. Не было даже кому зажечь свечи. Лестницы и галереи были пусты. Даже слуги все спустились вниз, чтобы посмотреть представление.
Наконец она нашла комнату испанки де Салинас. Сквозь решетчатые окна взошедшая луна озаряла все кругом серебряным светом. Королевский спаниель, свернувшись клубочком, крепко спал на постели. Анна посмотрела на него с неприязнью, прошла через узкую комнату к окну и приложилась горячим лбом к прохладной оконной раме.
— Ненавижу ее! Как я ненавижу ее! — бормотала она, комкая в руках влажный носовой платок.
В коридоре послышались шаги. Должно быть, кто-то из пажей. Войдя в комнату, Анна не закрыла за собой дверь, и та оставалась распахнутой настежь. Анна вся подобралась, чтобы никто не смог заметить на ее лице следов гнева или слез. Но, к ее радости, в дверях стоял не кто иной, как Гарри Перси. Как только его глаза привыкли к темноте и он убедился, что Анна одна, он смело вошел в комнату и заключил ее в свои объятия.
— Я шел за вами, — зашептал он, заглядывая в ее мокрое от слез лицо. — Почему эта старая ведьма услала вас?
Анна прильнула к нему, и он нежно обнял ее, давая возможность выплакаться в его новый дорогой камзол. В перерывах между всхлипываниями она пыталась объяснить ему.
— Она не хотела, чтобы я снова пела. Очевидно, король слишком пристально смотрел на меня… Или она думает, что в его жизни уже достаточно Болейнов. Она всегда относится ко мне вдвое строже, чем к остальным.
— Бедная моя девочка!
— До сих пор я еще ни разу не допустила, чтобы кто-нибудь, кроме моей мачехи, видел меня в слезах. Даже тогда, когда они говорили всякие гадости о моей руке.
— Но я — не кто-нибудь.
Анна утерла нос.
— Это было глупо, я понимаю, но я надеялась, что они попросят меня спеть еще раз, да и мне так хотелось, чтобы вы увидели, как я танцую, — призналась она откровенно, чего с ней раньше не бывало.
— Это была милая глупость, и за нее я люблю вас еще больше.