Тот День
Шрифт:
– Милая моя, что же ты, нас не видишь? – мягко спросил священник и сразу же об этом пожалел.
Такого крика Георгий не слышал никогда. Пол жизни проведя в диких местах, он конечно же не раз наблюдал как вопят сельские тетки на своих муженьков-пропойц. Но вопль женщины на дороге враз переплюнул бы целый хор тех самых деревенских баб.
– Тихо, тихо. – только и смог произнести Соколов, пытаясь обнять орущую дамочку.
– Женщина, успокойтесь. – присоединился Владислав.
Но та совсем не собиралась приходить в себя, и, вытаращив полные слез глаза,
– Да что ж такое? Деточка, да перестань ты! – грозно крикнул Георгий и к его удивлению, женщина приутихла.
Люди усадили ее на небольшой поросший мхом пенек, который словно специально торчал у самой дороги. Женщина вся дрожала. Температура была не меньше десяти градусов, и полуденное солнце продолжало прогревать замерзший за ночь воздух, однако человек дрожал вовсе не от холода.
Когда незнакомка немного успокоилась, Георгий Соколов присел рядом, взял ее холодную кисть и тихо произнес:
– Не плач. Худшее в твоей жизни уже случилось. Больше не будет горя.
Слова батюшки повисли в воздухе, и ему показалось, что на несколько секунд сердце женщины остановилось. Замерло, чтобы через мгновение вспыхнуть яростью.
– Не будет горя? – отдернув руку, сухим от слез голосом крикнула она. – Да больше ничего не будет! Все кого я знала и любила, погибли! Мои дети, муж, родители!
Растерявшись от напора женщины, отец Георгий совершенно не знал, что ей ответить.
– Расскажите, что произошло. Откуда вы? – вмешался Владислав.
– С Тверского посада я. На дачу к матери приезжала. Детишек взяла. Ну, шашлыки там всякие. В общем, отдохнуть думала. Субботний вечер всей семьей. А тут такое… - всхлипывая и запинаясь, сказала она.
– А звать-то тебя как? – спросил Соколов.
– Ирина Смолова. А вы… Вы можете не представляться. – с неприкрытой злостью, бросила женщина взгляд на святого отца. – Я знаю вас. Из Каблуково вы.
Георгий уже давно перестал удивляться небывалой известности в здешних краях.
Вознесенский храм знали многие, и хоть монастырь и был отгорожен водами Орши с одной стороны, и густым лесом – с другой, зачастую на его служения шли люди из соседних сел и дачных кооперативов. Тверской посад, небольшое дачное поселение, было самым близлежащим к монастырю. От места, где путники сделали вынужденную остановку, и вовсе оставалось полчаса ходьбы. И Георгий собирался пройти посад прежде чем направиться в саму Тверь.
– Послушай… – начал Соколов, но бросив взгляд на новую знакомую, остановился.
Истерика женщины сменилась каким-то холодным ступором. Она сидела на зеленоватом пне и рассеяно смотрела вдаль.
– Да посмотри ты на меня! – повысил тон святой отец. – мне нужно знать, стоит ли заходить в этот ваш Тверской Посад? Могут ли там оказаться выжившие? А еще там рядом есть… – напряг память Соколов.
– Синтетик, – напомнил Влад название соседнего с Тверским посадом садоводства.
– Да, да Синтетик, – кивнул Георгий, – может нам туда зайти, поискать людей?
– У нас в Посаде только трупы и пепелища. Там точно никого нет. А вот Синтетик, не знаю… –
– Дочь моя, тебе тяжело и совершенно не хочется жить, я понимаю. – сохраняя спокойствие, начал Георгий. – Но я не стану тебя утешать. На все воля Порядка. И если тебе суждено понять, то ты поймешь зачем нужны были все эти жертвы. Поймешь и примешь дар природы. Дар избранности.
На мгновение святому отцу показалось, что вот-вот и женщина захлебнется в собственной злости. Стиснув кулаки, она вскочила на ноги и бросилась в сторону Георгия.
Сычев отреагировал вовремя, и, скрутив истеричную барышню, усадил ее обратно. Святой отец видел как сильно пылают глаза Ирины. Казалось, еще одна капля гнева и хрупкая женщина вырвется из стального хвата Сычева.
– Так, ладно… – стараясь глубоко дышать, тихо сказала женщина. – Просто отпустите меня. Не мучайте, дайте уйти.
– Не глупите, вы погибните. – крепко держа женщину за плечи, сквозь зубы процедил Владислав.
– А что мне остается? – вновь залилась слезами женщина. – Что может еще меня держать в этом мире?
– Вы не в себе. Не принимайте поспешных решений. Вместе мы выживем. – подбирая нужные слова, Влад старался хоть как-то успокоить женщину. – Отче, ну что вы стоите? Сделайте хоть что-нибудь!
– Отпусти ее. – вдруг сказал Соколов.
– Что? – в замешательстве переспросил Сычев.
Воспользовавшись моментом, Ирина извернулась и вскочила на ноги.
– Для нее это кажется единственным выходом. И если она нужна Порядку – ей будет знак. Как был мне, чтобы мы с тобой Влад встретились. – уверенно произнес Соколов сделав шаг в сторону женщины, отчего та попятилась.
– Какой еще знак? – совсем запутался Владислав.
– Знак Порядка. – коротко ответил Георгий заглянув в глаза недоумевающего человека.
– Волки! – вдруг завопила женщина.
И Георгий Соколов увидел их.
Три пары глаз янтарных вспыхнули огнем. Три крупных серо-бурых волка, оскалив пасти, тихо приближались к людям. Звери выходили из леса по ту сторону от дороги. Выходили медленно, словно смакуя человеческий страх. Георгий видел их покатые мускулистые спины, мощные лапы и смертоносные клыки. Святой отец понимал, что этим лесным убийцам достаточно несколько секунд, чтобы превратить людей в фарш из костей и мяса.
– Не дергайся! – шепнул священник Владу, заметив, что его рука потянулась к висящему за плечом карабину. – Ты не успеешь!
До хищников было шагов семь-восемь, а это значило, что ружья бесполезны. Такое расстояние здоровый волк преодолеет в два прыжка, и Соколов отлично представлял, что зверь достигнет Владислава первым.
Однако волки отчего-то не спешили разорвать людей, и, подойдя к дороге, три зверя замерли на месте. Казалось, что лесной тракт чертою лежал между жизнью и смертью. Но хищники не торопились его переступить. И Соколов заметил: три пары глаз с каким-то интересом теперь смотрели на него.