Тот День
Шрифт:
– Ясно. А светильник - то зачем повесили? Зачем внимание недоброжелателей было привлекать? – перебил красочные воспоминания Арнольда Соколов.
– Не торопись, дослушай. – недовольно шикнул на полковника немец.
Где-то около четырех часов, в храм пробрался первый человек. За окнами их было немеряно, но в церковь, к недоумению Шторна, безумные люди не заглядывали. Когда две пули уложили мужчину в изодранной одежде, старик понял, что будут и другие. Солнце в ноябре заходило рано, и когда в
– Я понял, когда тьма опуститься на землю, единственный огонек в обесточенном городе, будет моим гарантом.
Лучше видеть несколько тварей, чем погибнуть от одного прячущегося во тьме монстра. – понял мысль Соколов.
– Все верно. – одобрительно кивнул Арнольд. – Я предположил, что “носители”, как мотыльки слетятся на огонь. И я не ошибся.
И старик продолжил.
Когда солнце скрылось за горизонтом, один за другим на свет от горящего масла прибегали больные люди. И тут же они падали, сраженные выстрелами Арнольда из укрытия. Дверь в кладовую была прямо напротив горящей лампы, в противоположном углу храма. После каждого выстрела старик подбирался к новому телу, хватал его за ноги и уволакивал в темноту кладовой. Затем, Арнольд подтирал кровавые следы и опять прятался за дверью.
– Твари не догадывались и по очереди приходили на убой.
– И сколько же трупов у вас накопилось? – боясь представить, спросил полковник.
– Да десятка два, не меньше. Патронов осталось пол коробки. Все на гадов истратил. – ответил Арнольд.
Под конец своего рассказа Шторн поделился наблюдениями. Около полуночи стрелка счетчика Гейгера подпрыгнула вверх. Сомнений не было: произошла масштабная катастрофа.
– Сразу в течение часа фон подскочил до четырехсот и последующие девять часов вплоть до встречи с тобой, неуклонно поднимался.
– И что это значит? Рядом ведь АЭС, или что-то другое? – боясь увидеть ответ в глазах старика, не поворачивая голову, спросил Андрей.
– Сложно сказать. – опять бросив взгляд на страдальческое лицо Христа, сказал Арнольд. – Фон высокий, но на массивный ядерный удар не похоже. Хотя тучи… – задумался Шторн.
– И что же тучи? – всем своим видом, демонстрируя внимательность, переспросил Соколов.
– Ты видел как собиралась буря? – вопросом на вопрос ответил старик.
– Да.… Несколько необычно. Тучи двигались со всех сторон, и ветер дул словно во всех направлениях. – вспомнил чернеющее небо полковник.
– Это называется конвергенция. Воздушные массы встречаются, и начинается буря. – пояснил пожилой немец.
– И…? Вы будете и дальше играть со мной, или все же откроете карты? – не сдержался Соколов. – И перестаньте на него пялиться словно не со мной, а с этим парнем на кресте вы общаетесь.
– Полковник, вы опять спешите. В мои-то годы мне позволительна потеха. И поверьте, если бы я умел общаться с парнем на кресте, как выразились вы, то необходимость в беседе с вами уж точно бы отпала. – ухмыльнулся Шторн. – Ну да ладно, вернемся к нашим баранам. – взглянув на сжатые кулаки
Разговор продлился до обеденного времени, и слегка перекусив (в рюкзачке старого инженера, нашлись кое-какие припасы), собеседники решили подвести итоги.
Конечно после того, ломающего душу и волю неведения, что испытал полковник в части, первые огоньки понимания занялись в его воспаленном разуме. Нет, известно было по-прежнему немногое. Но теперь у него была компания, и по крайней мере, лицо одного врага уже не скрывалось под черной маской. В семидесяти километрах от городка предположительно произошел выброс радиоактивных веществ в атмосферу. Ионизирующее излучение – довольно странное имя носил их враг.
Причины же массового помешательства по-прежнему оставались туманны. Арнольд согласился, что теория полковника о химическом оружии имеет место быть. В свою очередь, старик выдвинул гипотезу о массовой эпидемии. По словам Арнольда, где-то под Починком, ближайшим райцентром, накануне катастрофы археологи из смоленского университета проводили раскопки древней стоянки. Один из младших Шторнов участвовал в том мероприятии и пару дней назад заезжал в Шаталово повидать дедулю. Специалисты по древностям искали захоронения, относящиеся к периоду Смоленского княжества, но как это бывает в такой неточной науке как археология, нашли ученые совсем другое.
Обнаруженные следы поселения, по предварительному углеродному тесту, относились к верхнему палеолиту. Стоянки той эпохи встречаются крайне редко, и находка вызвала резонанс в академических кругах.
– Они могли раскопать какую-нибудь древнюю гадость. – поделился мыслями Арнольд. – Ты слышал про испанку?
– Чума из средневековья? – смерившись с участью студента, подыграл Соколов.
– Да, да…. – улыбнулся немец. – Они раскопали “черную смерть”. Она выползла и мутировала. Со старой злобой и новым штаммом продолжила свой крестный ход.
– Да. Официально, гриппы двадцать первого века не признали порождениями “испанки”, я читал об этой версии. – кивнул Соколов. – И вашу мысль я понял. Однако есть кое-какие нестыковки.
– Выкладывай. – оживился Арнольд.
Соколов поднялся со скамьи, похромал к сваленной в кучу старой одежде и достал из кармана штанов телефон.
– Вот, видите – связь отсутствует. – Тыкнул перчаткой он на дисплей телефона.
Щелкнув пару раз джойстиком, Соколов показал Шторну встроенный радиоприемник и на всех частотах, которые ловил старый телефон, были одни лишь помехи.
– Так я же говорил, что внутреннее радио комплектов РЗК, отчего-то не пашет… – покачал головой старик.
– Если бы это был вирус, или даже локальный удар новым оружием, то вряд ли бы молчал весь остальной мир. – пояснил свои мысли полковник.
– Но ты не учел одного. – поднявшись с лавки, сказал Арнольд. – Есть вероятность, что оборудование вышло из строя. Тишина в эфире может быть просто неисправностью аппаратуры.
– Я понимаю, о чем вы. Но мы слишком далеко от смоленских энергоблоков, чтобы электромагнитные импульсы вызвали сбой. Ваш счетчик же работает. – уверенно ответил полковник и на мгновение задумавшись, добавил: – Да нет же. Семьдесят километров – на такое расстояние импульс никак не может распространиться.