Тот, кто бродит вокруг
Шрифт:
– Выходит, ты был?!
– сказал Эстевес.- Вот не думал, что тебе нравится бокс.
– Гори он огнем!
– сказал Перальта.
– Хотя Монсон стоит всех денег. Я пришел на всякий случай, подстраховать тебя, если что.
– Стало быть, ты видел. А Вальтер, бедняга, болел за Наполеса...
– Это был не Вальтер.
Машина по-прежнему шла к югу. Какое-то седьмое чувство подсказало Эстевесу, что они едут не к площади Бастилии, но это мелькнуло подспудно, в самой глуби, потому что его словно ослепило взрывом, словно Монсон нанес удар прямо в лицо
– Мы не смогли тебя предупредить, - сказал Перальта.
– Ты, как назло, ушел слишком рано, и, когда мы позвонили, Мариса сказала, что тебя нет и она не знает, когда ты вернешься.
– Захотелось немного пройтись пешком, - сказал Эстевес.
– Но объясни...
– Все лопнуло, - сказал Перальта.
– Вальтер позвонил утром прямо из Орли, как прилетел, мы ему сказали, что надо делать, он подтвердил, что билет на бокс у него, - словом, все было на мази. Договорились, что перед уходом он позвонит от Лучо, для верности. В полвосьмого - никакого звонка, мы звоним Женевьеве, а она перезвонила и говорит, что Вальтер даже не заходил к Лучо.
– Они стерегли его на выходе в аэропорту, - подал голос Чавес.
– Но кто же тогда...
– начал Эстевес и осекся, он разом все понял, холодный пот, выступивший на шее, потек за ворот, желудок свело судорогой.
– За семь часов они вытянули из него все, - сказал Перальта. Доказательство налицо - этот тип до тонкости знал, как себя вести. Ты же представляешь их работу, даже Вальтер не выдержал.
– Завтра или послезавтра его найдут на каком-нибудь пустыре, - устало и отрешенно прозвучал голос Чавеса.
– Какая теперь разница, - сказал Перальта.
– До прихода в шапито я успел всех предупредить, чтобы сматывали удочки. У меня, понимаешь, еще была слабая надежда, когда я примчался в этот растреклятый цирк, но тип уже сидел рядом с тобой, и куда деваться.
– Но после, - спросил Эстевес, - когда он пошел с деньгами?
– Ясно, что я следом.
– А раньше, коль скоро ты знал...
– Куда деваться, - повторил Перальта.
– Пойми он, что завалился, ему крышка так и так. Устроил бы такое, что нас замели бы всех, сам знаешь, кто их опекает.
– Ну и дальше?
– Снаружи его ждали трое, у одного было какое-то удостоверение, короче, я опомниться не успел - а они уже в машине на стоянке, отгороженной для дружков Делона и богатеев, а кругом до черта полицейских. Словом, я вернулся на мостки, где ждал Чавес, вот и все. Ну запомнил номер машины, а на хрена он теперь?
– Мы едем за город?
– спросил Эстевес.
– Да, в одно местечко, где поспокойнее. Тебе, надеюсь, ясно, что теперь проблема номер один - ты.
– Почему я?
– Потому что тот молодчик знает тебя в лицо, и они все силы положат, чтобы разыскать тебя, а у нас ни одной "крыши" после того, что случилось с Вальтером.
– Выходит, мне уезжать?
– сказал Эстевес. И сразу пронзило: а как же Мариса, малыш, как увезти их с собой, как оставить, мысли путались, мелькали, как и деревья
– Стало быть, мне уезжать!
– повторил Эстевес.
– В Бельгию, наверно, ты же знаешь, кто там...
– Если доберешься, считай, что спасен, - сказал Перальта.
– Но вон что вышло с Вальтером, у них всюду люди, и какая выучка.
– Меня не схватят!
– А Вальтер? Кто думал, что его схватят и расколют. А ты знаешь побольше Вальтера, вот что худо.
– Меня не схватят!
– повторил Эстевес.
– Но пойми, надо подумать о Марисе, о сыне, раз все прахом, их нельзя оставить здесь, они прикончат Марису просто из мести. За день я управлюсь, все устрою и увезу их в Бельгию, там увижусь с самим, а потом соображу, куда двинуть.
– День - слишком много, - сказал Чавес, оборачиваясь всем телом. Глаза Эстевеса, привыкшие к темноте, различили его силуэт и лицо Перальты, когда тот затягивался сигаретой.
Хорошо, я уеду, как только смогу!
– сказал Эстевес.
Прямо сейчас, - сказал Перальта и вынул пистолет.
В ином свете
"Радио Бельграно"- - радиостанция, названная в честь Мануэля Бельграно (1770-1820), аргентинского политического и военного деятеля, участника Войны за независимость испанских колоний в Америке 1810-1826 годов, соратника Сан-Мартина. Именем Бельграно назван также район в северной части Буэнос-Айреса.
Тандиль - город, одноименный округ, горная гряда в провинции Буэнос-Айрес.
Мате (парагвайский чай) - тонизирующий напиток, популярный в юго-восточных странах Латинской Америки. Приготовляется из высушенных и измельченных листьев и стеблей йербы-мате (дерева семейства падубовых). Пьют мате из специальной посуды (в виде тыквочки), которая обычно тоже называется мате.
Альмагро - улица и район в южной части аргентинской столицы. Названы по имени испанского конкистадора Диего де Альмагро (1475-1538).
Моравиа, Альберто (1907 - 1990) - итальянский писатель.
Пергамина - город в провинции Буэнос-Айрес.
Примера-Хунта (Первое Временное правительство) - улица в Буэнос-Айресе. Названа в память о первой Временной правительственной (Патриотической) хунте Ла-Платы, созданной в мае 1810 года и просуществовавшей до октября 1812 года.
Жаркие ветры
Зона - одно из ключевых слов в романе Хулио Кортасара "62. Модель для сборки" (1968), ряде других его произведений.
Найроби - столица Кении Замечу: сам Кортасар побывал в Найроби в 1976 году.