Тот, кто ходит сам по себе

Щепетнов Евгений Владимирович

Поел, а попить? Где взять питье? Не на чердаке, точно. И не из лужи – я что, животное, пить из лужи, в которую кто-то плюнул? Или того хуже…

И тут же с тоской подумал – ну а кто же я тогда? Уж не человек, это точно! Уже не человек. Но и не животное! И не оборотень… наверное. Оборотни ведь превращаются в людей… могут превращаться.

Хм-м… а вдруг? А может, я умею? Что там делают оборотни, чтобы превратиться? Крибле-крабле-бумс? Или – …твою мать?!

О Будда… ну что ты со мной сотворил! Или не Будда?

Впервые пожалел, что мало времени

уделял изучению религий – вдруг бы помогло?

Придя к выводу, что ни один из богов не нальет мне никакой животворящей жидкости, даже гадостной кока-колы, коей чистят столовое серебро (слышал о таком изумительном факте), я отправился во двор на поиски источника воды. Хотя бы воды – на большее я само собой не рассчитывал.

Жуткое ощущение. «Гулливер в стране великанов» – вот что это такое. Все громадное, такое, что голова идет кругом. Огромные ноги так и норовят на тебя наступить, здоровенные железные колеса скрежещут по мостовой, проносясь мимо, обещая превратить в комок раздавленной плоти! Если бы не моя новообретенная скорость и ловкость – отправился бы сейчас на новую реинкарнацию!

Интересно – какую? В крысу? В мышь? А может, в паразита, сидящего на шелудивой собаке? Той, что сейчас с визгливым, мерзким лаем несется за мной, мечтая вцепиться в мой пушистый хвост?

Влетел в дом, пронесся между ногами-столбами, проскочил через большой зал, взобрался по стене, облицованной деревянными пластинами, и рыбкой проскочил в узкую отдушину наверху.

Сам удивился – так это ловко у меня получилось – ну просто цирк, да и только! Акробат! Впрочем – акробатам до меня так же далеко, как от Питера до Москвы ракам!

Но проблема была не решена, и я с раздражением и неприязнью смотрел на то, как мечется внизу толпа людей и собак, гавкая и вопя что-то нечленораздельное. Вот так суматоха! Неужели из-за меня?!

– Ты болван! – услышал я слова и в панике стал вертеть головой туда-сюда, разыскивая источник этого глумливо-злобного голоса. Никого, кроме черного, как «Майбах», кота, рядом не было. Кот смотрел на меня пристальным взглядом зеленых глаз и щурился, будто получал удовольствие от созерцания моей несчастной морды.

– Чего это – болван? – оскорбившись, спросил я. – А сам-то кто?!

– Я – не болван, – коротко ответил кот и, плюхнувшись набок, изогнулся буквой «С», нервно подергивая большим пушистым хвостом. Примерно таким же пушистым, как у меня, только другого цвета.

И тут я сообразил: кот – разговаривает?! КАК?! И еще интереснее – а как я ему отвечаю?

– Деррек, ты всегда был идиотом! – так же ехидно сказал мой собеседник. – Ты зачем полез во двор среди дня?! Ты что, глупый дворовый кот?!

– Я есть хотел, – глупо ответил я, не найдя нужного ответа. – А сейчас еще и пить хочу. А что я должен делать? И не Деррек я никакой.

– А кто?! – Собеседник зевнул, обнажив белые, острые как шило клыки, и я невольно ощупал языком свои, по прикидкам не менее острые и опасные.

– Шишкин Петр Васильевич, интеллигент в пятом поколении! – не подумав, брякнул

я и тут же прикусил язык.

– Кто?! – Кот одним текучим движением вскочил на ноги и фыркнул, широко раскрыв глаза. – Ты что, попался этим старым говнюкам?!

– Каким таким говнюкам? – не понял я и нервно забил хвостом по полу, поднимая облачко пыли. – Слушай, объясни, а? Я ничего тут не знаю! Ничего не пойму! Кто я, где я – расскажи, будь другом!

– Другом?! – фыркнул кот, выгнул спину и, медленно подойдя ко мне, понюхал мне щеку. – Пахнешь ты как обычно, да. Но ты не мой брат. Он бы никогда не спросил, кто такие «старые говнюки»! Это его любимое определение этих тварей! Кто ты такой?! Зачем занял тело моего брата, отвечай, пока я тебе не перегрыз глотку!

Глаза черного кота стали огромными, сияющими, как луна, и я почувствовал, что меня куда-то уносит, куда-то далеко, вырывая из тела, как цветок из горшка! Нет, шалишь – хрен тебе! Шишкины не сдаются! Не вырвешь!

Я фыркнул и врезал чужаку лапой по морде – быстро, как завзятый кунфуист, так, что голова того мотнулась в сторону, будто мяч. Чужаку это явно не понравилось, и это я понял сразу, когда увидел его летящим по воздуху, будто им выстрелили из катапульты.

Мы сцепились, шипя, завывая, работая лапами, будто собирались заживо освежевать друг друга. Полетел пух, лапы двигались в автоматическом режиме, пытаясь разодрать супостата, но когда мы разбежались в стороны, оказалось, что особых повреждений нет, – если не считать дыры на правом ухе моего противника. Когда я уже успел его покарать – и сам не заметил. Боестолкновение было таким скоротечным и не зависящим от разума, что я просто не успел уследить за своими движениями. Инстинкты, чистые, незамутненные разумом инстинкты!

– Может, хватит? – предложил я, следя за поведением зловредного «братца». – Я не хотел навредить твоему брату! Я очнулся в этом теле и сам не знаю, как сюда попал! Я человек…

– Старый говнюк! – фыркнул черный кот. – Вот ты кто! Вот как называет людей мой убитый тобой брат! Как ты пробрался в его тело, проклятый колдун?! Зачем?! Отпусти его, гадина!

– И рад бы, – с тоской вздохнул я, валясь на камень, выстилающий отдушины. – Думаешь, мне приятно ходить каким-то там блохастым котом, вместо того чтобы быть человеком! Говорю же – я сам не знаю, как тут оказался! Кстати, а как это ты разговариваешь? И как это я разговариваю?

– Этого только нам не хватало! – Черный кот вздохнул и потер лапой ухо, на котором выступила капелька темной крови. – Какой-то демон в теле нашего брата! Проклятые колдуны!

– Да чтоб ты сдох! – выругался я в сердцах. – Да объясни же, где я нахожусь, кто ты такой и вообще – что здесь происходит!

– Жизнь происходит, – мрачно сообщил собеседник и, презрительно оскалившись в мою сторону, пошел прочь, в сумрак тоннеля воздуховода. Я постоял секунду, затем бросился за ним.

С минуту мы шли молча, потом черный кот резко остановился и зыркнул на меня яростно горящими глазами: