Тот, кто стоит за спиной

Покровский Евгений

Мне нужно кое-что из вашего замечательного компьютера, да, информация. Откуда я знаю? О, я многое знаю. В отличие от вас, каблуков и каблучат, я имею университетское образование. Это вас удивляет? Не удивляйтесь… Так вот, мне нужны документы по закрытым работам одного физика. Какие? Вы знаете какие, не хуже меня… Да, те самые, по рентгеновскому лазеру. Бедный физик: за его гениальную идею ему не то что не заплатили, а даже уволили. Да, бедняга спился, жаль его… Но я отвлекся. Мне нужны все эти материалы. Расклад такой: вы мне материалы — я вам сына. Хорошая сделка? Э нет, не сразу, я как образованный Буратино должен успеть сделать ноги из страны дураков, прежде чем меня объегорят и обдерут, как липку,

доброхоты с кошачьими физиономиями… Вы получите сына в самом конце, когда я буду уже вне пределов досягаемости компетентных органов. Как я возьму эти материалы? Хороший вопрос. Для этого вы не должны бросать трубку. Если вы положите трубку, я буду считать, что мое предложение вам не подошло, и тогда… Да, мне это нужно, чтобы контролировать вас. А как же? Телефончик-то у вас с проводами, дальше квартиры вы с ним никуда не денетесь. С этого момента мы будем говорить с вами непрерывно, пока все не закончится. Да, и говорите, пожалуйста, не останавливаясь. Я должен все время слышать ваш ангельский голосок. Вас это устраивает? Тогда к делу. Теперь самое интересное: подойдите к входной двери, да, шнур до нее достанет — я проверял, и откройте ее. За ней стоит мой человек…

Елена Максимовна, бессильно опустив свою маленькую руку с браунингом в изящной ладони, разбитая и измученная обрушившейся на нее правдой, стояла рядом с телефоном и слушала, слушала все, что говорил ей Сергей Пахомов. Ах, как бы ей хотелось прогнать эту жестокую, страшную новость, развеять ее, словно дым, наваждение, и продолжить свое маленькое торжество. Ведь ей так нравилось быть победительницей.

Последние несколько минут рядом с ней стоял и полковник, почти касаясь своей щекой нежнейших хозяйкиных волос и напряженно вслушиваясь в далекий чуть дребезжащий голос водилы.

Он уже не обращал никакого внимания на браунинг в руке Елены Максимовны, для которой эта фарсовая игра в агнцев и волков потеряла всяческий смысл, поскольку грозные тучи подлинной человеческой трагедии сгущались над ее хрупким материнством.

Хозяйка потеряла присутствие духа. Она уже не была тем всегда собранным и деловитым майором с острым язычком и кошачьими коготками, педантичным служащим в белой шелковой кофточке и строгой форменной юбке. Елена Максимовна была теперь слабой и беззащитной женщиной в халате. Это другим она давала дельные и умные советы, как вести себя в той или иной ситуации; это посторонних и глубоко безразличных ей людей она, когда это было необходимо, холодно утешала и советовала побыстрее обо всем забыть, чтобы жить дальше…

Но теперь жизнь, как водитель со стеклянными глазами, накатила и на нее десятью тоннами ужаса и почти животного страха, на нее, прежде неуязвимую и расчетливую. Накатила, и не оставила даже маленького шанса на то, что она вот-вот проснется, смахнет с век хмарь ночного кошмара и, приняв душ, постарается побыстрее забыть его.

Как специалист Елена Максимовна прекрасно знала, чем заканчиваются подобные похищения для похищаемых, в частности, для детей, которыми обычно прикрываются, как щитом, мерзкие и жестокие джентльмены, пытаясь уйти от преследования. Поэтому она уже не могла надеяться на благополучный исход.

Но как мать она надеялась, надеялась изо всех сил…

Она надеялась на чудо.

* * *

Полковник уже буквально поддерживал ее, чтобы она только не упала. Услышав последнюю фразу о человеке, стоящем за входной дверью, он взял браунинг из ладони Елены Максимовны, беспомощно посмотревшей на него, и встал за портьеру, знаками показывая ей, чтобы она пошла и открыла входную дверь.

Продолжая лепетать в трубку, что вот она — пусть Сережа только так не волнуется! — уже идет к двери, чтобы открыть ее, что она,

конечно же, передаст все имеющиеся у нее секретные материалы, что она верит Сергею и очень надеется на то, что с Андреем ничего страшного не случится. Да-да, пусть он не сомневается, ведь она не дура и не будет делать никаких глупостей! И звонить она тоже никуда не собирается…

Елена Максимовна лепетала в трубку, а водила, вдруг всей своей шкурой ощутивший, что обратного пути уже нет, что ставка здесь не столько жизнь мальчика, сколько его собственная жизнь, откровенно смеялся в трубку. Он шел ва-банк. Инициатива пока принадлежала ему. Значит, он и должен был победить.

«Только не бояться! — убеждал себя Пахом. — Надо идти напролом: тогда они не успеют собраться и обдумать все варианты. Они только рот откроют, а я уже буду далеко-далеко…»

Не переставая говорить, Елена Максимовна открыла входную дверь. За дверью стоял высокий, жилистый парень в спортивной куртке и солнцезащитных очках. В правой руке парня был ТТ.

— Вы одна? — спросил он, стоя на пороге и с опаской осматривая открывшееся обзору уютное помещение.

— Одна… Да, он уже здесь, — Елена Максимовна протянула парню телефонную трубку. — Вас…

— Да, я уже в квартире, — заговорил тот, продолжая осматривать коридор и медленно продвигаясь к комнате. По пути он дулом пистолета открывал двери кладовок и прощупывал висящую вдоль стены одежду. — Похоже, больше никого нет. Сейчас посмотрю еще в комнате и ванной… Да, чисто… Что? За портьерой? Ладно…

Елена Максимовна вся напряглась и вытянулась, как струна. Глаза ее горели, а щеки пылали лихо-рад очным румянцем.

«Вот сейчас, сейчас все сорвется, — думала она, внутренне мертвея, — и я больше никогда не увижу Андрея».

Молодой человек почему-то крадучись подошел к окну и взялся за тяжелую портьеру, за которой должен был находиться полковник.

Перед тем как распахнуть ее, он посмотрел на пол… и увидел носки ботинок полковника. Замерев, он испуганно открыл рот:

— Да тут… — в этот момент из-за портьеры вынырнула рука с браунингом и уперлась парню в лоб. Одновременно другой рукой Вадим Анатольевич схватил ствол ТТ и рывком опустил его вниз. Вслед за рукой показалось насмешливое лицо полковника: зловеще улыбаясь, он одними губами закончил фразу парня, показывая тому, что от него хотят услышать. И парень, не сводя своих глаз с полковника, несколько ошарашенно озвучил движение его губ: -… все нормально.

— Не понял, — насторожился водила. — Повтори еще раз.

Проглотив в горле комок, молодой человек хрипло повторил:

— Все нормально. В квартире только хозяйка.

— Передай ей трубку и следи за всем, что она будет делать. Будешь громко дублировать все то, что увидишь на мониторе компьютера. Говори громче, чтобы я слышал ее и твой голос. Все понял?

Когда трубку взяла хозяйка, водила приказал ей:

— Включайте компьютер, входите в свой секретный диск и открывайте все материалы. По мере того как они будут появляться на мониторе, читайте их названия. Только внятно, все. У вас две минуты.

Хозяйка подошла компьютеру и включила его. Позади нее стояли испуганный молодой человек с поднятыми руками и нешуточный Вадим Анатольевич, веско прижавший к его затылку дуло браунинга. Оценив внушительную фигуру полковника, молодой человек даже не помышлял об оказании сопротивления или бегстве. Он был уже согласен с тем, что его эпизодическая роль (что-то вроде: «Карета подана!») безжалостно вычеркнута этим главным режиссером с браунингом в руке и ТТ в кармане.

Елена Максимовна перечисляла открытые файлы, и парень повторял за ней, следуя советам водилы на том конце провода и постоянно поверяя свои слова реакцией «главного режиссера», который в случае своего недовольства бесцеремонно давил браунингом в затылок.