Тот, кто вышел из огня
Шрифт:
Но Макар молчал, не спрашивал. Алика прочно взяла инициативу в свои руки и, похоже, не собиралась ее выпускать. Да он и не пытался это сделать. В конце концов, ей лучше знать, как переиграть противников, а он ей поможет всем, чем сможет.
Молчала и Рената, но она и не могла говорить, потому что находилась под действием обезболивающих лекарств, считай, в наркозе.
– Всю дорогу будешь молчать? – не выдержала наконец Алика.
– Да нет, утром проснусь, – вымученно улыбнулся Макар. – И поговорим.
– О чем?
– Да
– Там нет ничего хорошего.
– А в будущем?
– В будущем только ты.
– Вот о будущем и поговорим. Если доживем.
– Доживем. Если поторопимся…
– Куда уж дальше.
– У нас мало времени.
– Хотелось бы с тобой поспорить.
– А не надо со мной спорить. Делай то, что я говорю, и все будет хорошо.
С Московского шоссе они свернули, не доезжая до Питера километров сто. Так им велела Рената. Она же вывела их к небольшому туристического кемпингу на берегу Ладожского озера. Часы показывали половину двенадцатого, когда они подъехали к месту.
– Я смотрю, ты хорошо знаешь эти места, – заметила Алика, свернув на грунтовую дорогу, вьющуюся через вербняк в обход кемпинга.
– Ну, бывала здесь.
– А где Горгона живет, не знаешь.
– Ну, где-то рядом…
– А почему, когда ты звонила посреднику, спросила, слышит он тебя или нет?
– А вдруг он меня не слышал? – забеспокоилась Рената.
Она сидела рядом с Аликой, но ее больная рука бездействовала, а здоровую, которой она могла нанести внезапный удар, держал на привязи Макар. Он всю дорогу следил за ней, контролируя каждое ее движение. И пистолет у него был наготове. Все-таки он с киллером имел дело, а не с кисейной барышней из Смольного.
– Ты по рации разговаривала или по телефону?
– По телефону.
– И связь устойчивая была?
– Ну, были сомнения…
– Кого ты лечишь? Ты подала условный сигнал. Нас уже ждут в кемпинге, и если мы туда сунемся… Но мы туда не сунемся. Потому что мы поедем прямо в гости к Горгоне. Ты же знаешь, где она живет?
– Не знаю!
– Ну, я так почему-то и думала, что ты не сдашь Горгону, поэтому и спешила. Сейчас мы объедем все поселки на берегу озера, наверняка у Горгоны особенный дом, и, думаю, до вечера мы ее вычислим. Но ты уже не узнаешь, что с ней стало. Любимый, пристрели эту суку!
Алика не подавала ему никаких условных сигналов, но все-таки Макар сообразил, что убивать Ренату не стоит. Да и не собирался он этого делать. Но курок взвел так, чтобы она услышала.
– Хотя нет, не надо, – покачала головой Алика, останавливая машину на берегу озера. – Мы сейчас купаться с ней пойдем. Посмотрим, как долго она продержится. Думаю, недолго. А если вдруг что, мы поможем ей утонуть… Я однажды тонула. Это так страшно, когда вода заливает ноздри, заполняет рот. Ты еще не умер, но уже и не жилец. Всю жизнь свою поганую вспомнишь, пока подохнешь. Всех своих покойничков перед смертью увидишь. Брр!.. Ну что,
– В Колотовке у нее дом. Это километрах в десяти отсюда, – сдалась Рената.
– Как думаешь, Ренатка, мы с тобой доплывем?
– Я серьезно.
– Что за дом?
– Бревенчатая усадьба. Ее какой-то цеховик начал строить, еще при Союзе. Горгона за копейки купила, сама достроила. Там дом большой, земли много, сосновый бор…
Рената не обманула, километрах в десяти от кемпинга находилась деревня, на отшибе которой стоял большой бревенчатый дом в окружении высоких сосен и высокого забора. Подъезжать к воротам Алика не рискнула, и правильно сделала, нечего привлекать к себе внимание.
Они остановились километрах в двух от дома. Алика сделала Ренате укол, усыпила ее и вместе с Макаром отправилась на разведку.
Он далек был от мысли, что в сосновом бору на дальних подступах к дому выставлены «секреты», но все же шел осторожно, шагом разведчика, стараясь не наступать на сухие ветки. Выяснилось, что и Алика обладала навыками скрытного передвижения.
Они беспрепятственно подошли к забору и спрятались за пышным кустом орешника. Алика велела ему остаться здесь, а сама полезла на сосну. И так это ловко у нее получилось, что Макару даже стало завидно. Он мог бы и сам осмотреть дом и участок, но ведь он не знал, как выглядит Горгона, поэтому остался внизу.
Бинокля у Алики не было, но Горгону она все-таки смогла разглядеть.
– На веранде сидит, чаи гоняет. Барыня хренова! Еще бы сарафан, блин, надела да кокошник. Ничего, мы ей деревянный макинтош организуем. Или нет? – Она вдруг резко остановилась и посмотрела на Макара в ожидании подвоха.
– Или да.
– Она не одна, ребята там с помповиками. Типа охотники. Не слабые, скажу тебе, на вид ребята.
– Охрана?
– Скорее всего. А может, охотники съезжаются. Угадай, кто вместо дичи?
– Ну, мы уже сами охотники.
– Да, но как нам облаву на зверя устроить? Там собаки в вольере. Днем надо идти, а то их на ночь точно с цепи спускают…
– Давай днем.
– А днем бойцы с ружьями пасут. Один прямо на меня смотрел, я думала все, заметил.
– Может, и заметил.
– Нет, он бы тревогу поднял…
– Ну, сделал вид, что не заметил.
– А вдруг я снайпер? А Горгона как на ладони… Ну, если только он смерти ее хочет, тогда мог сделать вид, но это вряд ли.
– Тебе виднее… Сколько там этих охотников?
– Троих насчитала.
– Я думаю, к вечеру они в кемпинг поедут.
– Скорее всего, – кивнула Алика.
– А Горгона здесь останется. Ей-то зачем туда ехать?
– Ну, она привыкла жар чужими руками загребать. Но она и сама повоевать любит, так что может и поехать.
– И ночь в кемпинге проведет?
– Ну да, мы же только к утру должны будем подъехать. Думаю, утром она туда и поедет. За призом.
– Приз уже здесь… Самодоставку организуем?