Тот, кто вышел из огня
Шрифт:
Она уже сошла с дороги, когда услышала шум двигателя и шелест колес. Машина остановилась у нее за спиной. Кристина тоже остановилась, обернулась и увидела Макара.
Он выходил к ней из старой синей «Тойоты». Выходил медленно, нерешительно.
Может, она уже заболела? Может, у нее начался горячечный бред?.. Но если Макар ей не мерещится, то не стоит бросаться ему на шею. Нельзя унижаться перед ним…
Кристина повернулась к нему спиной, пошла к своему дому. Сейчас он ее догонит, возьмет за руку, остановит, обнимет,
Она остановилась и обернулась к нему, сомкнув на груди ладони.
Нет, сама она к нему не пойдет, но и уходить не станет. Пусть уезжает, глядя, как она мокнет под дождем. Пусть уезжает, если ему ее совсем не жаль.
Но машина не уезжала. И Кристина не уходила. Она стояла и ждала, когда Макар снова выйдет к ней.
И он вышел. Постоял немного, затем неторопливо двинулся в ее сторону, но очень скоро перешел на быстрый шаг, глядя на нее с удивлением и упреком:
– Ты что делаешь? На тебе же сухого места нет!
– Тебе не все равно? – отстучала зубами Кристина. Ее вдруг заколотило изнутри, от холода зуб на зуб не попадал.
Макар взял ее за руку, открыл калитку и подвел к дому:
– Скажи маме, пусть она тебя гусиным жиром натрет.
– Нет мамы, – мотнула она головой.
Они стояли под козырьком, дождь уже не лил им на головы, но внутренняя дрожь только усилилась.
– Извини, – сказал он, словно соболезновал.
– Что – извини? Живая она, в гостях они с отцом.
– Ну, я не знаю, кто тебя там натрет… Может, Вильям? – спросил Макар, отводя глаза в сторону, а рукой открывая дверь.
– Какой Вильям? Нет никакого Вильяма!
– Тогда я не знаю. Сама что-нибудь придумаешь…
– Водки выпью. А ты иди в баню!
– Всего хорошего! – Макар повернулся к ней спиной.
– Чего хорошего? Баня в огороде, дров надо подкинуть…
– Ну, я не знаю…
– Ты хочешь, чтобы я околела?
– Ну, ладно…
Макар ушел, Кристина сняла мокрую одежду, сама, как могла, растерлась спиртом, в лечебных целях приняла немного внутрь, надела сухой спортивный костюм. Взяла зонт, влезла в резиновые сапоги и, схватив бутылку водки, торопливо направилась к бане.
Макар тоже промок, и ему надо согреться. Он уже, наверное, разделся и сейчас ждет ее в парилке. Только ничего ему не обломится. Кристина не собирается вешаться ему на шею. Она просунет руку в дверь, передаст ему бутылку, он выпьет… Вот если он сам проявит инициативу, тогда, может быть, она ему и позволит…
Кристина спешила так, что едва не споткнулась и не растянулась на земле. Макар ее в бане ждал. Макар!!! Он, конечно, подлец, но как терпко пахло от него настоящим мужиком, когда они стояли на крыльце. Неухоженный он, запущенный, одет кое-как, но это совершенно не имело никакого значения. Будь он бомжом,
Макар сидел на скамейке в предбаннике и дымил сырой сигаретой. Мокрая одежда на нем, но это его ничуть не смущало.
– Ты хотя бы переоделся! – Кристина села на ту же скамейку, но с другого края.
– Да ладно, высохну.
– Заболеешь.
– Я закаленный.
– Будешь? – протянула она ему бутылку.
И тут же осталась без нее. Макар скрутил пробку, прямо из горла сделал несколько глотков. Кристина полезла в шкаф, достала оттуда банку огурцов.
– После первой не закусываю, – покачал головой Макар. И с самым серьезным видом добавил: – После первой бутылки не закусываю.
– Шутишь?
– Шучу, – кивнул он и, сделав пару глотков, взял из ее руки огурчик.
И она за компанию приложилась к бутылке. Макар своим присутствием так сильно волновал ее, что горечи она почти не почувствовала. И даже могла обойтись без закуски. Но как можно отказаться от огурчика, который он предложил?
– А я думала, это ты в «Москвиче» сидишь, – сказала она. – Выхожу, а там какой-то сопляк… Помнишь, как ты меня от Чубука забрал? Тогда тоже дождь шел…
– Помню.
– Как будто целая вечность прошла.
– Длиною в год, – уточнил Макар.
– Всего лишь год, а столько всего произошло…
– Банька остыла малость, но я дровишек подбросил, в принципе, уже можно идти греться, – увильнул он от разговора.
– Пойдешь?
– Нет, мне домой надо.
– А дома что?
– Дома у родителей что? Родители. Живые и здоровые…
– Ты говорил, что их убить собирались.
– Вот и я о том же.
– Менты тебя не трогают?
– Да нет, нормально все. Да я здесь редко бываю.
– А где часто бываешь?
– Не важно.
– Ну и не говори, если не важно…
– Пойду я, мне сегодня вечером в дорогу. Завтра утром уже на работу.
– В Питере работа?
– В Москве.
– И я в Москве! А в Питере неприятные воспоминания… Ты, наверное, думаешь, что я с Вильямом осталась?
– Я ничего не думаю.
– Плевать мне на Вильяма!
– Ну, твоя колокольня, тебе виднее.
– Колокольня. Одинокая такая колокольня… А у тебя как? Женат?
– Не успел.
– Живешь с кем-то?
– С чем-то, – усмехнулся он. – Со своими воспоминаниями.
– А работаешь где?
– Водителем. Простым водителем. Баранку кручу. Или верчу. Когда кручу, когда верчу. Когда хорошее настроение, кручу, когда плохое, верчу.
– У тебя и сейчас плохое настроение.
– Вот я и говорю, что мне пора вертеть…
– А на посошок?
Прежде чем передать ему бутылку, она сама сделала несколько глотков. Похоже, Макар не в том состоянии, чтобы идти ей навстречу. Что ж, надо набраться храбрости… Пожалуй, нескольких глотков будет мало.