Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток

Маринина Александра

– Нет, ведет она себя хорошо. Мне не нравится… ну, что она делает по-большому.

– Ах, стул! – догадалась собеседница.

– Вот-вот, стул. Он какого-то не такого цвета и вообще… Знаете, я в собаках ничего не понимаю, у меня их никогда не было, а собака чужая, породистая, я волнуюсь. И ветеринаров я в Москве никаких не знаю, – солгал Руслан, глядя на приклеенную к дверце холодильника бумажку с номером телефона ветеринара.

– Понятно. Какая порода?

– Ротвейлер.

– Молодая?

– Три года.

– Воспитанная?

– А

какое это имеет значение? – удивился Руслан.

– Дорогой мой, не хотите же вы, чтобы я приехала к вам смотреть, чем какает ваша собака. Привозите ее, вместе погуляем, я посмотрю. Поэтому я и спрашиваю, воспитанная у вас собака или нет. Она вас слушается?

– Вроде да.

– На чужих собак бросается?

– Пока не замечал. Я ее на «строгом» ошейнике вожу.

– Хорошо, приезжайте. Я живу на Новобасманной, буду гулять с десяти до одиннадцати. Найдете меня.

– А как я вас узнаю?

– Дорогой мой, на Новобасманной улице вечером гуляет только одна старуха с двумя большими овчарками. Не ошибетесь.

И здесь старуха! Вместо Ирины или хотя бы Вороновой – сердитая и негостеприимная соседка, вместо девушки с чудесным мелодичным голоском – какая-то старая перечница. Правда, по голосу этого не скажешь. Впрочем, долой романтические устремления, с девушками он и дома нагуляется, слава богу, недостатка в подружках у него нет. Здесь Руслан занят делом, а для этого дела старушки вполне подходят, они любят посудачить о чужих делах.

Дождавшись звонка из редакции и продиктовав тексты взятых интервью, Руслан взял Дельту и отправился на встречу с Анной Моисеевной. За время длительных утренних и вечерних прогулок он неплохо изучил окрестности Комсомольской площади и уже знал, что Новобасманная улица находится совсем недалеко, за Казанским вокзалом. Анну Моисеевну он увидел почти сразу, вернее, сначала он увидел двух мощных овчарок, а уже потом невысокую полную женщину лет шестидесяти с лишним в куртке-пуховике, делавшей ее похожей на надувной мячик. Руслана поразило, что оба поводка немолодая женщина держала в одной руке.

– Как вы их удерживаете? – с восхищением спросил он. – Они у вас такие здоровенные.

– Они у меня воспитанные, – с достоинством ответила Анна Моисеевна. – И умеют гулять так, чтобы не создавать мне проблем. Я могла бы их спустить с поводка, они никуда не убегут, но народ, знаете ли, боится. Начинают шарахаться, жаться к стенам, собак это нервирует. А вы свою, я смотрю, даже в наморднике водите. Что, были неприятности?

– Не знаю, хозяева велели надевать намордник – я и надеваю.

Они обсудили проблемы собачьего воспитания, кормления и лечения, пока, наконец, Дельта не соизволила присесть для осуществления своих интимных серьезных дел.

– Ничего особенного, – Анна Моисеевна взглянула на результаты собачьей деятельности, – цвет нормальный. Напрасно вы переполошились.

– Мне показалось, что оно должно быть темнее…

– Глупости, – решительно отрезала женщина, – цвет в пределах нормы, бывает темнее, бывает светлее,

в зависимости от того, чем вы ее кормите. Как же вас угораздило остаться один на один с незнакомой собакой, да еще без всякого опыта?

Руслан поведал ей историю о том, как редакция кемеровской вечерней газеты поручила ему написать развернутый материал о Наталье Вороновой, и как он искал себе пристанище в Москве, и чем все это кончилось.

– А как вы с Андрюшей познакомились? – спросила Анна Моисеевна, выслушав эту полуложь-полуправду.

– С Андреем Константиновичем? Воронова говорила в своих интервью, что фирма Андрея Константиновича спонсировала два ее фильма. Вот я и решил побеседовать с ним, спросить, почему они давали деньги на съемки. Это же интересно читателям.

– Действительно интересно, – почему-то усмехнулась Анна Моисеевна. – И что Андрюша вам ответил?

А в самом деле, что он ответил? Да ничего. Он сказал, что семья Вороновых – его близкие друзья, и все. Но это же не объяснение! У гендиректора «Центромедпрепарата» наверняка есть еще друзья, и немало, так что же, он им всем безвозмездно дает деньги на всякие проекты? Быть того не может. Руслан не особенно нажимал на Андрея Константиновича, потому что понимал: Воронова – его любовница, поэтому он и дал ей деньги, но сам гендиректор ни за что в этом не признается.

– Он сказал, что Наталья Александровна и ее муж – его близкие друзья.

– И вы считаете, что это достаточное основание для того, чтобы доставать из собственного кармана и отдавать безвозвратно такие огромные деньги?

Ах, Анна Моисеевна, да вы ясновидящая, что ли? Не успел Руслан подумать об этом, а она уже вслух произносит.

– Честно говоря, мне это тоже не показалось убедительным, – признался Руслан. – Но Андрей Константинович больше никаких объяснений не привел.

– Да какие уж тут объяснения, – вздохнула женщина. – Любит он ее. Вот уже сколько лет любит, но безответно.

То есть как это безответно? Выходит, он так и не стал любовником Вороновой? Не может быть. Сейчас не девятнадцатый век, чтобы вздыхать и утешаться зрелищем чужого счастья. Современный мужчина так себя не ведет, в этом Руслан Нильский был уверен на двести процентов. Что-то тут не так.

– А Наталья Александровна что же? – затаив дыхание, спросил он. – Не отвечает ему взаимностью?

– Увы, мой дорогой, увы… Она любит мужа и на других мужчин даже не смотрит. Можете мне поверить, я точно знаю. Я ведь Наташу знаю с детства, она училась в одном классе с моей племянницей Инной. И на даче у нас летом жили, и вообще всегда вместе, с первого класса. И до сих пор Инночка – Наташина лучшая подруга. А Андрюша, в свою очередь, учился в мединституте с Инночкиным мужем Гришей. Поэтому и Наташа, и Андрюша у меня все время на глазах, и я вам совершенно ответственно заявляю: Андрюша до сих пор ее любит, а она никогда его не поощряла. Он для нее готов на все. Вы не поверите… Ладно, я вам скажу, но это не для печати, хорошо?