Тот самый Хиддлстон или одна ночь в Барселоне
Шрифт:
— Да, я выкинула симку. Как только села в такси. Это была точка, и я не хотела, чтоб когда-нибудь мой телефон завибрировал от твоего звонка.
— Жестокая, - укоризненно произнес Том.
— Возможно. Что дальше?
— А дальше меня пригласили провести мастер-класс на международном театральном фестивале в Санкт-Петербурге, и я согласился, — Хиддлстону совсем не хотелось полностью раскрывать карты, рассказывая о том, как Люк сам предложил его организаторам, и о том, как он безумно хотел найти ее.
— Ааа.. «Радуга». Он ежегодный. Я видела афиши в это же время, но только в прошлом году, — Лиза не собиралась выкладывать
— Потом Люк сказал мне, что у него есть знакомый в Питере, — продолжил Том.
— Люк Уинзор — твой агент?! И это он был сейчас с вами? — кажется, она выдала свою излишнюю осведомленность, но было уже поздно.
— Так, так, мисс. Что вы еще знаете про меня? Вы следили за мной?! Насколько я знаю, вы не в числе моих фанатов, - Том прищурился.
— Да!
– всплеснула руками Лиза. — Я еще в Барселоне про тебя все загуглила. Целый день почти потратила, чтобы хоть что-то знать о тебе.
— Нет, чтобы у меня спросить, она верит интернету, — Том нахмурился. — Знаешь сколько там неправды, подтасованных фактов и фальши?!
— Представляю, но про Уинзора же правда. Он действительно твой агент, - пыталась оправдаться она.
— Да, хоть это не ложь. Люк позвал меня сюда познакомиться с его русским приятелем, а это оказался твой друг Игорь, а потом и ты появилась на пороге.
— Таким образом ты мне сейчас хочешь сказать, что наша встреча — это сущая случайность? — Лиза недоумевала от того, что Люк, Игорь и Том оказались так или иначе знакомы.
— Да, это такая же случайность как и наша встреча у Колумба, а потом в Лондоне. Даже сейчас все оказалось случайно, хотя я хотел… — Том замялся, не зная сказать ли ей правду. — Я хотел познакомиться с Игорем, чтобы он помог найти тебя, я надеялся, что каким-то чудом вы можете быть знакомы.
— Что? — Лизины глаза расширились, а голос задрожал. — Ты хотел найти меня? Зачем?
Она что издевается?! Она не видит, не чувствует, не понимает, что он как кролик перед удавом, что его трясет от каждого прикосновения к ней, что он еле сдерживается, чтобы не заключить ее в свои объятия и не прервать поцелуем эти ненужные разговоры. И Том, не найдя слов, процитировал человека, кто, по ему мнению, был лучшим в умении описать чувства, что скрывавшиеся глубоко внутри:
«Меня перенесла сюда любовь,
Ее не останавливают стены.
В нужде она решается на все…»
Лиза шумно выдохнула ртом и уставилась на Тома. Молчание окутало обоих. Девушка хмурилась, будто старалась припомнить что-то. Актер с замиранием сердца ждал и боялся ее ответа.
— Наказанием лжеца оказывается не то, что ему никто больше не верит, а то, что он сам никому больше не может верить.
— Бернард Шоу?! — Хиддлстон понял: она не верит ему, обвиняя во лжи.
— Да, он самый! — девушка встала и, прихрамывая, подошла к окну.
Том неотрывно следил за каждым ее движением.
— Знаешь, — не отрывая взгляд от вечернего города и не поворачиваясь к нему, произнесла она. — Я каждый день думала о тебе. Еще с тех пор как мы попрощались в Барселоне. Том Хиддлстон — мужчина, которого хотят миллионы. И я стала одной из этого безликого потока. Ужасно, правда? Как школьница. А потом мы встретились в Лондоне. Даже если бы Олег тогда изнасиловал и избил меня, я была бы благодарна ему, потому что вновь столкнулась
— Лиза, прости, тогда… — Том хотел объяснить ей, что в тот момент творилось у него внутри, но она не хотела слушать.
С полными слез глазами, Лиза обернулась и посмотрела на актера.
— Я прошу, Хиддлстон. Черт! (на русском). Это так тяжело говорить, обнажаться перед тобой, но я не в силах держать это внутри. Мне больно. Невыносимо. Понимаешь?
Девушка вновь отвернулась к окну, и ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Лиза молчала,а Тома будто приковали к дивану, он только обезумевшими глазами смотрел на нее, не в силах пошевелиться. Он ждал как приговора каждого произнесенного слова. Немного успокоившись, но все еще глотая льющиеся слезы, она вновь заговорила.
— Знаешь, Том. Я запрещала себе о тебе думать, но это бесполезно. Как же там у Шекспира:
«У сердца с глазом - тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке».
— Так вот, мое задыхалось. Ты еще в Лондоне пробил мою броню и растерзал все, что было под ней. Я не позволяла себе влюбляться. Я жила разумом. А теперь я вовсе не живу. Я существую. От таких мужчин как ты надо бежать, а мое любопытство сгубило меня. Я проверила саму себя на прочность. И я с позором проиграла. Я влюблена в тебя настолько сильно, что выгораю изнутри от этого чувства. От меня уже почти ничего не осталось. Сегодня, когда я увидела тебя, я заполыхала с новой силой. Том, ты лжец. Ты не можешь испытывать те же чувства. Это невозможно. Бред. Не верю. Не делай мне еще больнее, чем есть. Я прошу тебя, Том. Для меня это нечто настоящее и искреннее. Для тебя я одна из многих. Такова наша сущность и разные «миры». Я заклинаю тебя, умоляю — выйди из этой комнаты и никогда, слышишь, больше не появляйся в моей жизни! Вся эта история изначально была ошибкой. Отмотай пленку назад — я бы никогда не окликнула тебя на пляже.
Девушка замолчала, понимая, что только что натворила. Разум радостно хлопал в ладоши, а любовь заходилась в рыданиях и истерике. И как когда-то в Барселонском сне внутри нее все надрывалось от боли, будто по ее душе полосанули ножом. Ей хотелось, как тогда во сне, заглушить боль криком. Кричать, пока голос не сядет. Но это была реальность, поэтому слезы лились из глаз, а тело трясло, будто в лихорадке. Она не услышала от собственных всхлипываний, как он подошел сзади, лишь ощутила его дыхание, когда Том совсем приблизился к ней. Он обнял ее и прижал к себе, и боль внутри нее стала стихать. Она уходила.
— Моя глупая девочка. Что же ты делаешь? Я не могу без тебя, слышишь? — шептал Хиддлстон.
Лиза попыталась развернуться, но он так сильно держал ее, что у нее ничего не выходило.
— Зачем же ты так со мной?! Ты лучшее, что у меня появилось. Ты показала мне реальность, ты показала мне, какими бывают женщины не только в кино и на страницах книг: решительными, мудрыми, независимыми, честными, добрыми, веселыми, смешными, хрупкими, женственными, настоящими. Показала за каких-то несколько дней нашего знакомства. Никогда, никогда не говори мне, что ты одна из. Пути Господа неисповедимы, мы оба не знаем, что будет завтра, но ты нужна мне.