Тот самый перевал
Шрифт:
Закончив обрабатывать открытую рану, оно сложило пальцы в кулак и покрутило им. Маркус наблюдал за тем, как движутся суставы под кожей, как напрягаются и опадают мышцы, как фаланги обхватывают горные неровности и фиксируются на них. Существо поднялось, всё ещё поигрывая окровавленной рукой, оно достаточно уверенно балансировало на скальном карнизе, вызывая у Маркуса приступы головокружения. Ему просто не верилось, что с виду неуклюжее и громоздкое существо так беспечно гуляет по краю отвесного обрыва, ничуть не заботясь о безопасности.
Гуари кивком указал вглубь трещины. Он собирался вернуться в своё
Маркус обхватил его шею, и существо прыгнуло внутрь трещины.
Спуск занял всего несколько секунд. Выглядывая из-за плеча Гуари, Маркус видел быстро приближающее дно, они скользили к нему, существо с удивительной проворностью держалось на стене, преимущественно опираясь на здоровую руку.
Едва они оказались внизу, как Гуари обернулся к человеку и первым делом указал на длинный порез. Маркус без слов понял, что от него требуется. Он сбросил разорванную на рукаве куртку, задрал кофту и протянул вперёд руку. Существо зажало её в своих длинных пальцах и вытянуло губы трубочкой, готовясь обработать ещё одну рану. На какую-то секунду Маркусу показалось, что Гуари передумает лечить его, а вместо этого распахнёт пасть и откусит ему ещё несколько пальцев, но уже в следующее мгновение тёплая слюна стала капать на его руку, и зуд в царапине начал пропадать.
Гуари размазал свою слюну по открытой коже, Маркус беспрепятственно ему подчинялся, он успел привыкнуть к тому, что в отношении его существо настроено максимально миролюбиво.
Отпустив Маркуса, Гуари вновь вернулся к своей руке, разминал пальцы, собирал их в кулак, пробовал поднять с земли мелкие камни. Видимо, ему необходимо некоторое время, чтобы отдохнуть, а Маркус остался предоставлен самому себе. В животе было пусто, последний раз он завтракал в приюте, прошедшее утро казалось невообразимо далёким, и от того голод ещё сильнее выказывал своё присутствие. Кое-какой перекус у него имелся в рюкзаке, но тот остался на перевале, а в карманах куртки не нашлось даже фантика от позабытой конфетки. С этим пока придётся потерпеть.
Около четверти часа Маркус наблюдал за Гуари, вспоминая расплывчатые образы своего прошлого появления в этой пещере. Куча сухих листьев располагалась примерно в том же самом месте, если лечь на спину, то трещина окажется ровно над головой. Он вспомнил, как спали они вдвоём, как лунный свет заглядывал к ним, как боль схлынула после того, как Гуари стиснул зубы на его руке…
Внимание Маркуса было привлечено расположенными возле дальней стенки предметами, раньше он их не замечал, а потому решил подойти поближе. Выложенные рядком вещи вполне можно было назвать коллекцией, а угол пещеры – музеем, так как здесь копилось всё, что существу удавалось отыскать на перевале и затащить в своё убежище. Обрывок верёвки и заржавевший карабин с муфтой старого образца, жалкий кусок резиновой подошвы, закоченевшая белка, обломок альпенштока, раздавленный компас с какой-то памятной надписью, фонарь с разбитой линзой, женская варежка, коробок вымокших спичек, кружка без ручки, пластиковая бутылка… Следующий экспонат изначально вызвал недоумение, Маркусу
Между бутылкой и пустым газовым баллоном лежали его пальцы – высохшие и омертвелые, откушенные и почерневшие. Части, некогда принадлежавшие ему, и не покидали Умптекских гор, словно ожидая того дня, когда хозяин надумает за ними вернуться. Маркус успел привыкнуть к полученной травме, он относился к ней совершенно нормально, не замечал в своей ладони ничего уродливого, но вид сухих, как палки, и негнущихся пальцев вызвал желание опорожнить содержимое желудка. Как хорошо, что он не успел ничего съесть.
Самое время было заняться продумыванием своих дальнейших планов, ему необходимо было вернуться в долину Гольца и добраться до приюта. Джахиру надлежало знать всё в подробностях, для всего остального мира вновь нужно было выдумывать истории того, что с ним произошло. На этот раз Маркус не собирался ничего описывать, пределом его мечтаний было выйти из этой истории максимально сухим и неузнанным.
Перебирая в голове варианты возвращения, он присел на палые листья и укрылся разорванной курткой. Усталость и небывалое облегчение вытеснили напряжённую тревогу, Маркус расслаблялся и засыпал под монотонные и размеренные звуки дыхания зверя.
Тогда: Снова Ло-Мантанг
Разговор с Джахиром состоялся тем же вечером. Как опытный проводник, он заранее предвидел поведение погоды, а потому, как только метель стихла, отправил на перевал поисковую группу. Согласно его представлениям Маркус не успел бы пересечь седловину Восточного Арселя, соответственно, искать его нужно было на южном склоне. К тому же он имел веские основания предполагать, что именно с этой стороны перевала нужно будет искать путешественника. Или же при наихудшем раскладе его тело.
Маркуса доставили в «Последний километр», и Джахир распорядился положить его в своей комнате, преследуя недоступную для широкой публики цель. Вместе с Маркусом поисковый отряд, вернувшийся с Восточного Арселя, принёс и его рюкзак, а также те вещи, которые не были раскиданы ветром.
На протяжении дня его отпаивали бульоном, согревали, растирали конечности, а шаркхомбо-сирдар весьма умело обработал его рану и перебинтовал руку. Завтрашним утром Маркуса должен был забрать вертолёт и переправить в больницу, расположенную в ближайшем крупном городе и имевшую большой опыт работы с травмированными скалолазами и альпинистами. В этом месте оперировали знаменитого Пемба Рита, передавшего своё имя аэропорту.
Маркус связался с Тандукаром, в нескольких фразах описал приключившееся с ним несчастие и сказал, чтобы тот на него не рассчитывал в готовящейся экспедиции. Услышав о происшествии в Умтекских горах, Матиас Тандукар выразил желание немедленно прилететь к Маркусу, но встретил решительный отказ. Волноваться более было не о чем, Маркус находился в стабильном состоянии, его жизни ничего не угрожало, поэтому он пожелал Тандукару удачи в предстоящей экспедиции и пообещал при встрече во всех подробностях описать свое восхождение на Восточный Арсель. Конечно, о некоторых деталях он собирался промолчать.