Тот же самый страх

Карр Джон Диксон

– С вашего позволения, мистер Шеридан! – вмешался вдруг в разговор другой голос.

Голос этот, хотя и не такой звучный, как утверждали некоторые, обладал ясностью и такой четкостью произношения, какую Филип никогда не слыхал прежде и какую ему больше не довелось услышать.

В проеме красного занавеса, придерживая его, стоял крепко сбитый мужчина в очень модном платье и с напудренными волосами. Пудра четко выделяла лицо: смуглое, привлекательное, с крупным носом и подбородком, со сверкающими карими глазами и широким подвижным ртом. Как только он увидел

гостей, выражение его лица изменилось, и он поклонился.

– Прошу прощения, сэр, – заявил новоприбывший. – Я не знал, что…

Несмотря на небритый подбородок, мистер Шеридан отвечал так же элегантно.

– Позвольте представить вам моего заместителя, мистера Джона Филипа Кембла, – обратился он к Филипу и Дженни-фер. – Он прославился не только благодаря собственному актерскому таланту, но и благодаря таланту своей знаменитой сестры, миссис Сары Сиддонс! Мистер Кембл – лорд и леди Гленарвон!

– Неужели та самая миссис Сиддонс?! – вскричала Дженнифер.

Мистер Кембл улыбнулся и грациозно поклонился.

– Ваша светлость очень добры, – заметил он. Между бровями у него появилась глубокая вертикальная морщина. – Однако, – продолжал он, – у милой Сары есть и клеветники, как и у всех гениев. Завтра она выступает в роли леди Макбет, а Макбета играет ваш покорный слуга.

– Ее самая знаменитая роль! И ваша!

– Повторяю – вы, ваша светлость, очень добры. Помню, как десять лет назад, когда милая Сара впервые исполняла эту роль в этом самом театре, – он отвел черные глаза в сторону, – сам мистер Шеридан сомневался в успехе и опасался фиаско.

– Что такое? – встрепенулся мистер Шеридан, безуспешно рывшийся в кармане в поисках бутылки джина, которой там не было.

– Он опасался фиаско, – продолжал мистер Кембл, – потому что моя сестра предпочла новую концепцию роли. Сара решила представить леди Макбет в виде изящной блондинки.

– Как?! – воскликнула Дженнифер.

– Ваше изумление, леди Гленарвон, вполне естественно, – улыбнулся мистер Кембл.

И в самом деле. Судя по всему, что Дженнифер читала о миссис Сиддонс, она представляла ее полным кошмаром: величавая актриса метала громы и молнии, все жесты ее были отточены, все реплики произносились напевно и торжественно.

Однако она поняла, что представляла себе великую Сару по портретам и анекдотам, ходившим в то время, когда актриса состарилась, была полна предрассудков и могла заявить официанту: «Ты принес мне воду, мальчик, я же заказывала пиво!» Судя по всем подсчетам, сейчас Сара Сиддонс была чуть старше самой Дженнифер.

Дженнифер повернулась к Филипу, ища успокоения. Однако Филип воспользовался первой же возможностью и извлек из кармана записку, написанную Хопвитом, которую преданный слуга сунул ему в руку перед тем, как они покинули «Пристань».

Филип кусал губы. Оказывается, все еще опаснее!

Дженнифер элегантно повернулась к красавцу мистеру Кемблу.

– Да, ее леди Макбет – изящная блондинка с длинными локонами, – продолжал он, – которая пользуется своими… так сказать… женскими чарами, чтобы соблазнить мужа, внушить ему

жажду власти и подстрекать к убийству. Она умна, тщеславна, однако не лишена и совести. Она колеблется и терпит поражение. А ее супруг, как волк, идет с мечом в руках навстречу смерти.

Хотя последнее сравнение мистера Кембла немного хромало, Дженнифер как будто видела меч в его руках, когда он играл сцену.

– Но именно так и следует играть эту роль! – вскричала она. – Так и…

– Кстати, – вмешался мистер Шеридан, внося в разговор практическую нотку, – кто-нибудь хочет выпить?

– Выпить, сэр?! – переспросил потрясенный мистер Кембл.

– От разговоров ужасно сохнет в горле. Я не знал, мистер Кембл, что репетиция назначена на сегодня.

– Репетиции и нет, сэр. Просто моя милая сестрица, которая подвержена простудам, хотела произнести со сцены несколько строчек, чтобы проверить, как звучит голос. – Мистер Кембл снова поклонился. – Мы сочтем за честь, если лорд и леди Гленарвон снизойдут до того, чтобы занять ложу и послушать нас.

– Фи! – поморщился мистер Шеридан.

– Сэр! – воскликнул мистер Кембл.

– Если уж говорить о том, как следует играть Макбета, – заявил мистер Шеридан, – то он был самым странным из всех шотландцев, которые носили килт. Если он желает возлечь со своей женой, почему он не может переспать с нею без того, чтобы не поубивать всю Шотландию? Лорд Гленарвон! Всего пара шагов по потайному ходу – и мы в «Льве и ягненке», где можно закусить!

Однако Дженнифер перебила его.

– Мистер Шеридан, – взмолилась она, глядя ему прямо в глаза, – могу ли я просить вас еще об одном величайшем одолжении?

– Миледи! – вскричал мистер Шеридан, бросаясь к ее ногам с таким пылом, какой и не снился завистливому мистеру Кемблу.

– Мой муж, я уверена, – лукаво продолжала Дженни-фер, – охотно присоединится к вам. Но я… Сэр, мне очень недостает завтрака – я ведь не съела ни крошки. Если бы вы, мистер Шеридан, принесли что-нибудь поесть из паба, вы бы заслужили еще больше благодарности от той, которая и так многим вам обязана!

«Ах ты, бесенок», – подумал Филип.

Мистер Шеридан не просто поднялся – он кинулся бежать, успев лишь отдать последние распоряжения своему заместителю:

– Не спускай с них глаз, Кембл! – заявил он величественно, как мог бы заявить сам принц Уэльский. – Или, клянусь небом, мой друг-актер, я сверну тебе шею! – И он исчез.

Через три минуты Дженнифер снова блуждала среди духов. Прошлое, от которого мороз шел по коже, как ранее в доме леди Олдхем, накрыло ее с головой.

Она сидела в правой ложе театра «Друри-Лейн», перестроенного мистером Шериданом в 1792 году. Она смутно видела белые арки лож, подковой окружавшие сцену. Как в дымке, предстали перед нею две тысячи мест зрительного зала, поднимавшиеся до самого огромного купола. Огромная хрустальная люстра, которую поднимали и опускали на веревках, мерцала так высоко, что была едва видна. Светили только огни рампы, свечи в стеклянных вазах, расставленные по краю деревянной сцены.