Тотальная угроза
Шрифт:
— Куда уж яснее. Так мы едем или нет? Скоро темнеть начнет, и здесь будет ад.
Картазаев на всякий случай обыскал весельчака, оружия при нем не оказалось, и усадил на сиденье рядом с собой.
Они доехали по пустынной дороге до города. Весельчак указал еще пару хитрых поворотов, и они въехали в странный квартал, где от домов остались только роскошные фасады, позади которых существовали только глубокие темные провалы.
— Район Больших ям, — пояснил весельчак. — Надежное место. Тут и укроемся.
— Уж,
Весельчак хохотнул, было, но тут же извинился.
— На бульваре Погибших тополей есть подходящая ночлежка.
Тополей Картазаев так и не увидел, ни погибших, ни вообще никаких, но ночлежку они отыскали довольно быстро. Это был единственно уцелевший девятиэтажный дом в районе.
Зайдя в крайний подъезд, стали подниматься по лестнице. Двери многих квартир были открыты, но весельчак в них не пошел.
— Сюда не ходи, живым не выйдешь, — предупредил он на полном серьезе, разом утратив свою привычную веселость, губы даже побелели от страха.
Наконец, попалась запертая дверь, в которую весельчак забарабанил со всей силы. Удары гулко разнеслись по подъезду, но возмущаться было некому.
За дверью послышались шаркающие шаги, следом донесся недовольный голос:
— Кого надо?
— Пустите честных людей переночевать, — запричитал весельчак. — Мы заплатим.
Дверь приоткрылась. На пороге стоял толстый донельзя, практически, шарообразный мужчина в тюбетейке.
— Чем будете расплачиваться? — спросил он, подозрительно оглядев пришедших.
Весельчак достал и протянул ему обойму от пистолета, снаряженную патронами. Патроны были все в ржавчине и грязи. Видно где-то провалялись довольно долгое время, но хозяин остался доволен.
— Проходите, — он открыл дверь ровно на столько, чтобы мог проскользнуть один человек.
Картазаев оглядел тесную каморку и спросил:
— Второй выход есть?
— Нет, но тут опасаться нечего. Монахи сюда не суются.
Картазаев в этом засомневался. Он представления не имел, кто это такие, но по тону понял, что они представляют некую власть, стало быть, угрозу и рисковать не стал.
— Счастливо оставаться! Я, пожалуй, себе другое место поищу! — попрощавшись, снова выбрался на улицу.
— Вот суки! — вырвалось у него.
Машины и след простыл. Угнали. Ведь не было никого. Падлы! И закрывал он ее. Вроде.
Ощутимо посумрачнело. При таком раскладе уже в течение часа наступит ночь.
Улица была пустынна. И направо и налево. Ни прохожего. Ни машины. Только фасады несуществующих домов. И все равно здесь было опасно. Он кожей чуял это, поэтому не стал лишний раз пересекать улицу и вообще постарался меньше шляться в незнакомых местах. Отошел метров на пятьдесят от ночлежки, да и свернул за очередной фасад.
Как ни странно, за ним сразу
Картазаев нашел небольшую ложбину, опустил в нее чемодан и собирался прикорнуть. В этот момент он почувствовал, что не один.
Не выказывая ничем своей догадки и продолжая ковыряться в земле, посмотрел из-под руки назад.
Сзади стоял подросток. Лет пятнадцати не больше. Страдающий подростковой полнотой, лицо круглое с заплывшими от жира глазами.
Толстяк. Город толстяков. Мысль Картазаева позабавила.
Когда он обернулся, в руке был пистолет.
— Плохая привычка подкрадываться к людям со спины, — сказал он.
— Ну, ты и придурок, — сказал подросток. — Да если б я хотел, давно б тебя замочил.
Из-за спины толстяка приблизился еще один подросток. Парнишка с роскошной черной гривой. Широкая грудь перекрещена широкими помочами.
— Свин прав, — сказал парень. — Нам нужен водитель. Меня зовут Санта.
Он тряхнул гривой.
— А я тут при чем? — спросил Картазаев. — Самим водить в лом?
Подростки переглянулись.
— В самом деле придурок! — сказал Свин. — Ничего не понимает или прикидывается.
— А ты объясни.
— Детям за руль нельзя. Это как есть с взрослыми за одним столом их еду! — пояснил Свин.
— И что будет?
— Убьют естественно.
— Кто? Машины?
— Взрослые! Ну, ты вообще тупой!
— А ты посмотрю острый. Шли бы вы ребята, мне отдыхать пора.
— Отдыхать? Здесь? — изумился Свин. — В этом заброшенном районе, где никто не живет.
— Как не живет? — вырвалось у Картазаева. — А весельчак сказал, что тут ночлежка.
Его слова вызвали непонятную реакцию. Подростки переглянулись. В глазах мелькнула тревога.
— Какой весельчак? — осторожно, будто идя по минному полю, переспросил Свин.
— Ну, он все время смеялся. Я его так и назвал… — он замолчал сам, поняв по лицам собеседников, что зарулил не туда. — Вы что не верите мне? Идемте, я вам покажу его, чтоб вы сами убедились.
— Тебе не надо туда возвращаться, — сказал Свин, вообще все время говорил он один, Санта только молчал, в глазах смесь равнодушия и одновременно печали.
— Что, очкуете? — подколол Картазаев.
Он выдернул из ямы чемодан и прошагал мимо подростков. Те не сделали попыток его остановить и последовали за ним на некотором удалении.
Картазаев вернулся к ночлежке и поднялся к нужной квартире. Дверь, как ни странно, была открытой. Картазаев прислонил чемодан к стене и стволом пистолета толкнул дверь.
Каморку было не узнать. Она была яркая, словно цирковой шатер, и Картазаев не сразу понял, что она вся до самого потолка в брызгах свежей еще не высохшей крови.