Тотальное преследование
Шрифт:
Мысли эти были грустными, и Том от них попробовал отвлечься. Для этого сделал простейшую вещь, которой его научили еще во время учебы на первой платформе. Он оторвал от марли из гигиенического пакета довольно длинную полоску и липким пластиком-гидроизолятором, которым полагалось затыкать мелкие течи, приклеил эту полоску от одного стрингера до другого. Фокус был в том, что когда лодку серьезно сжимало, эта полоска должна была провисать. Она и стала провисать. Значит, глубиномер, который показывал, что бот уже подходит к пределу прочности лодки по глубине, не врал. Извеков оказался близок к той зоне, когда вода начнет проламывать обшивку и
Вот эту проблему вообще-то тоже полагалось бы решить. «Что я буду делать, – подумал Том, – когда настанет такой момент?» Дело в том, что неизвестно же, что с ним будут делать. Если его просто расстреляют, тогда скорее всего он выбрал бы расстрел. А если над ним начнут, как он полагал, экспериментировать, заживо выжигая рассудок, выявляя его возможности, – тогда и смерть от удушья не слишком страшна.
А еще Извеков попробовал думать о Нго. Она ему нравилась сейчас, она была чем-то светлым, без чего он не продержался бы на платформах так долго, и с таким… едва ли не удовольствием. Она ему многое дала.
А он ушел, не попрощавшись… Теперь оставалось только надеяться, что все у нее будет хорошо, что ее не станут «трясти» больше, чем необходимо, что в конце концов она родит и построит свое маленькое счастье. А его забудет, как забывала, вероятно, других неудачников, которых и прежде встречала в жизни.
Потом Том вошел в гряду, мертвую и темную на первый взгляд полосу возвышенностей и провалов. Пока он держался прежней глубины, все было почти нормально, но когда попробовал спуститься, корпус начал трещать. И тогда, под этот треск, Извеков понял, что не будет всплывать. Он останется тут, на дне, под обломками искореженного давлением бота, в этом самом кресле, и его тело, конечно же, скоро обнаружат какие-нибудь местные твари, которые им займутся, избавив от проблем похоронное бюро компании там, наверху, где светит солнце и живут остальные люди.
7
Том уже довольно долго и внимательно присматривался к бую, которым эти новые боты оказались оснащены. Это был довольно сложный прибор, с многочисленными функциями и возможностями, которые у Извекова, когда он стал буй оценивать, сложились вдруг в весьма примечательную схему.
Вообще-то схема эта не была для буя штатной, рассчитанной инженерами при проектировании. Но Том вдруг подумал, что если бы вот эта фигнюшка заработала чуток иначе, а вон та приняла бы сигнал не так, как рассчитано, а по-другому… Том и сам не очень-то понимал эти мысли. Они были, можно даже сказать, неправильными, потому что все, что сделано человеком в технике, всегда и везде работает именно так, как придумано, как нацелено, как она единственным образом может и должна работать. Но тут было что-то еще, что его очень заинтересовало. Он мог бы… «попросить» эти детали и блоки работать иначе и почему-то был почти уверен, что у него получится.
Это было похоже на те проекты, которые Извеков делал еще в Ярославле, вот только касались они не мощных силовых машин и установок, а микросхем, электронных «мозгов» приборов и какого-то другого, иного, не заложенного проектом смысла и назначения. Мысль о том, что уже сложившиеся приборы можно «лепить», как ребенок лепит что-либо из пластилина, была бы ересью… Опять
Так было и на этот раз с этим буем и с приборами связи его бота.
Извеков еще разок все обдумал, проверил, хватит ли ресурсов его лодочки, и оказалось, что все возможно – техника справится, если он не переборщит, разумеется. И Том принялся за дело.
Он сделал неожиданную штуку. Переползая через хребет, который теперь казался мрачным, словно вход в преисподнюю, Том выстрелил этот буй и установил с ним связь. То есть где-то там, наверху, под заходящим солнышком, как и полагалось по времени, теперь болтался прибор, который находился в его полном подчинении.
Посредством этого буя Извеков попробовал установить связь с обычной добывающей лодочкой, которую должен был занять, чтобы… выйти на свою смену. И вот выяснилось, что при некотором навыке возможно было дистанционно управлять и ею тоже. Том так и сделал. Дал приказ этой самой лодочке выйти из подводной части платформы и направиться к тому району, который он и должен был обслуживать. А сам тем временем продолжал пилотировать свою крохотную субмарину, выжимая из ее двигателей все, что только возможно.
Спустя какое-то время Извеков даже почувствовал, что, несмотря на огромную нагрузку – пилотирование двух лодок одновременно, одной реально, а второй дистанционно, – он получает от всего происходящего удовольствие. Правда, это было нелегко. Мозги почти кипели под черепной коробкой, но худо-бедно Том пока справлялся. «Ничего, – думал он, – если все получится, это даст мне несколько дополнительных часов. Пока они додумаются, что в добывающем боте меня нет, пока сообразят, я пройду еще сотню миль, а если получится, даже больше…» Вот только следовало очень точно помнить, какую именно панель он сейчас перед собой видит – дистанционного добытчика или той лодки, которую гнал и гнал вперед, словно скакуна.
А потом, во время одного из контактов с добытчиком, к нему пришел запрос с платформы. Голос, удаленный на слишком большое для таких передатчиков расстояние, был глухим, невыразительным, но особого впечатления Тому производить сейчас и не требовалось. Оператор запрашивал:
– Добытчик Монк, отзовитесь!
Том снова, как будто ему не было жарко настолько, что спина взмокла, быстренько обозрел болтающуюся перед ним камеру. Жалко, он не умел ею по-настоящему пользоваться, не привык… Но все же понял, как может транслировать сигнал на буй, находящийся где-то сзади, и сделал себя в очень крупном масштабе съемки, чтобы никто на контрольном посту не разобрался, что он не в комбинезоне, а в повседневной форменке.
Сигнал, как Тому показалось, никак не хотел устанавливаться, потом все же что-то стало получаться. Наверное, и на посту видели его не очень, но техника была новая, и, может быть, оператор подумает, что в этом все дело?..
– Я – Монк, вышел с платформы для работы.
– Монк, ты не получил задание. Меняю тебе рабочую зону. – И оператор на том конце оглянулся в невидимый для камеры угол. – Сегодня придется поработать…
Он назвал квадрат морского дна, который находился от платформы совсем неподалеку. Том повернулся к своей карте, проверился, еще раз проверился… Эта зона контролировалась всеми спасателями, всеми средствами платформы со всех углов, сторон, зон и румбов. Ребята явно хитрили. «Ну что же, – решил Том, – попробуем схитрить и мы».