Тотем Козерога

Джевага Сергей

проводов, всевозможных датчиков, присосок и контактов. Чувствую себя подопытным

крысом… И когда наконец получается сосредоточится, Камышев сбивает с толку

ценными замечаниями и советами.

— Александр, что с вами сегодня такое? — возмутился ученый. Оттопырил нижнюю

губу, поморщился. Громко щелкнул выключателем, набрал команду на клавиатуре. –

Сосредоточьтесь! Иначе процесс обучения существенно затормозиться.

— Егор Юрьевич! — фыркнул я с раздражением. — Давайте

поменяемся местами! Вы

будете морозить задницу на полу и медитировать. А я сяду в кресло, стану

попивать чаек и умничать насчет Стихий, токов и энергетики.

Камышев встрепенулся. Приподнял бровь и поправил очки, смущенно откашлялся. На

пухлых щеках заиграл румянец.

— Простите, Саша! — пробормотал ученый и отвел взгляд. Взглянул на циферблат

будильника. — Вы устали… Ничего себе, прошло пять часов! Понимаю, трудно

работать без перерыва…

— Вот если бы посидели на моем месте, то поняли, — проворчал я. Принялся

отцеплять от тела датчики и липучки, осторожно скомкал провода и откинул в

сторону. Встал, с наслаждением потянулся, хрустнул пальцами. Несколько раз

присел и нагнулся, разгоняя кровь, потянулся к рубашке. — А у меня сейчас по

расписанию сытный завтрак, чашечка кофе и солнечная ванна… Хотя последнее

отменяется, третий день погода паршивая.

— А как же работа?! — воскликнул Камышев и вскочил с кресла. На лице появилось

озабоченное выражение. — Мы только начали синхронизировать вашу энергетику со

стихийной!

— Егор Юрьевич, идите к черту! — рявкнул я. Быстро натянул теплую рубаху и

направился к выходу. — Позавтракаю, утолю естественные нужды бренного тела, и

тогда вернемся к работе.

— Даю полчаса! — нагнал у двери занудный голос Камышева. — Нам нельзя медлить!..

Потом с вами позанимаются мои ассистенты, разовьют способности медиума. Вечером

поработаете с оборотнями и ведьмаком — навыки трансформации и ускоренного боя

тоже пригодятся. И вообще… пора бы научится подпитывать тело силами Стихии.

Я взялся за ручку, обернулся и взглянул на ученого. Никогда бы не подумал, что

под несуразной, немного инфантильной внешностью кроется маньяк. А такой

безобидный… Худой и чахлый. Глаза сонные, водянистые. Но в минуты увлечения на

щеках появлялся лихорадочный румянец, голос звенел, а взор метал молнии. Во

время исследований Камышев становился самим собой — непримиримым фанатиком,

маньяком-мучителем, способным идти по трупам к алтарю науки.

— Вся беда в том, что я один, а вас целая армия, — буркнул я, глядя на ученого.

— Смиряйте аппетиты, Егор Юрьевич! Я не железный.

— Будете, Александр! — твердо сказал ученый. — Переплавим! Запомните —

жду здесь

через полчаса!

Я отмахнулся, хлопнул дверью и побежал вверх по лестнице. Интересно, почему

лаборатории и мастерские обычно стараются расположить в сырых и холодных

подвалах? Техника безопасности? Бред! Там и взрываться-то нечему. Скорее всего,

манит ощущение таинства и некоей обособленности. Для полного счастья Камышеву

нужен средневековый замок битком набитый аппаратурой и адскими приспособлениями.

Как сейчас вижу: задымленное помещение с голыми серыми стенами, искры

электрических разрядов и крики несчастных жертв… А посреди сего кошмара –

вытанцовывающий под звуки церковного органа ученый. В белом халате, со

скальпелем и микроскопом в руках. Ага… И для достоверности надо добавить

безумный смех, выпученные глаза. Ужас…

Лестница привела на первый этаж. Я побродил по пыльным темным коридорам. Уловил

тяжелый запах готовящейся еды и свернул на кухню. Светлана Леонидовна,

заморенная пожилая женщина, повариха и кладовщица «храмовцев», молча поставила

предо мной тарелку с макаронами. Положила большую котлету и обильно полила

подливой.

— Приятного аппетита! — пожелала она и отвернулась к фыркающим кастрюлям.

Поняв, что на завтрак больше ничего не предусмотрено, я подхватил тарелку и

пошел к дальнему столу. По пути захватил вилку и пару ломтиков хлеба, уселся на

стул и приступил к еде. Без аппетита съел половину котлеты, вяло поковырялся в

макаронах.

Камышев прав. Я уже чувствовал, что могу обходиться без пищи. Транс и соединения

со стихией восполняли потраченные калории. Однако в силу привычки продолжал

питаться по старинке — пережевывая и проглатывая комочки мяса, рыбы и теста.

Возможно, когда-нибудь и правда перестану есть. Но пока не мог отказаться от тех

ощущений, что давала еда.

За прошедшие три дня я многому научился. Данилов не обманул, за меня взялись

буквально все «храмовцы». Чаще истязал Камышев, иногда в компании нескольких

коллег и ассистентов. Кроме околонаучного бреда, чем частенько грешил Егор

Юрьевич, ученый рассказывал много интересных вещей, давал довольно ценные

советы. Научил быстро входить в транс и проводить детальную диагностику

организма, осознанно управлять процессами тела. В первый же день я сумел

подправить самого себя. Увеличил мышечную массу, укрепил кости и немного ускорил

обмен веществ. Поработал с психикой, настроил рефлексы. Теперь ничем не уступал

спецназовцам Данилова… Но все это — лишь малая толика того, что достиг. Камышев