Тоуд-триумфатор
Шрифт:
Крот честно смотрел некоторое время, прежде чем сказать (а он никогда не говорил неправды и не лицемерил):
— Но я вижу очень мало. По правде говоря, я вообще ничего не вижу.
— Вот именно! — в экстазе воскликнул Тоуд. — Ты ничего не видишь, потому что ничего и нет. Именно поэтому садовод-архитектор и отдал свое замечательное распоряжение: «на усмотрение клиента».
— А-а! — сказал Крот.
— Пока ничего нет! — уточнил Тоуд.
— Знаешь, мне в самом деле пора, —
Рэт всегда говорил: «Крот, если имеешь дело с Тоудом, одержимым очередной идеей, главное — успеть отделаться от него, пока гроза не грянула, и пускай потом надувается, и пыхтит, и ходит кругами, пока не выпустит пар или идея не выветрится из головы. Не позволяй себя втягивать, беги, если, конечно, это возможно!»
Но сейчас было уже слишком поздно. Тоуд твердой рукой удерживал Крота на стуле и указывал на пустой участок, будь он неладен!
— Итак, клиент решил, — доверительно сообщил он, — поставить на этом месте себя самого и навечно.
Крот взглянул сначала на участок, потом на Тоуда, потом опять представил себе Тоуда, застывшего на одной ноге в лучах заходящего солнца, и… засомневался.
— Но ты не сможешь стоять там вечно: у тебя затекут ноги, ты проголодаешься, а зимой замерзнешь, — резонно заметил он.
— Не я, — победоносно ответил Тоуд, — во всяком случае, не моя смертная оболочка. Смертные — это всего лишь плоть, и, когда она умирает, от нее ничего не остается.
Тут Кроту наконец все стало ясно, и он испытал глубокое облегчение. Если таково было представление Тоуда о Бессмертии, тогда Берегу Реки и его обитателям ничто не угрожает.
— Ты имеешь в виду?.. — И Крот руками очертил в воздухе фигуру, напоминающую Тоуда.
— Да, Крот, вот именно! — провозгласил Тоуд, ошибочно приняв радость прозрения за счастье сопричастности идее. — Я собираюсь поместить здесь свое скульптурное изображение, отлитое в бронзе. Оно простоит сотни лет. С этой мемориальной статуи под названием «Мистер Тоуд из То-уд-Холла» будут сделаны миниатюрные копии и разосланы по свету, чтобы поднять дух и согреть сердца тех, кто не может увидеть оригинал. Это будет как…
— Как бюсты Бетховена, например… Некоторые держат их на фортепиано, — предположил Крот.
— Да, я буду очень похож на Бетховена, — согласился Тоуд.
— Или Гарибальди… — продолжал Крот с некоторым трепетом, потому что у него самого дома был такой бюст, и, разумеется, он очень поднимал дух и согревал сердце. Итальянский революционер был героем юности Крота.
— Да-да, на него тоже, — снисходительно согласился Тоуд, который знать не знал о Гарибальди.
Он указал на уцелевший пьедестал разрушенной статуи, давным-давно выброшенной на свалку.
— Их было четыре, — равнодушно сказал Тоуд, — но они пришли в негодность, и вот остался только этот пьедестал. Кажется, это были аллегории Четырех Добродетелей.
— Может быть, Трех Добродетелей? — сказал Крот. — Вера, Надежда и Милосердие.
— Мой отец поставил четвертую в мою честь, — скучно сказал Тоуд, —
На пьедестале Крот заметил надпись по-латыни:
«HUMILITAS SUPER OMNIA» [1]
— Что это значит? — поинтересовался Крот.
1
[1] Скромность прежде всего (лат.).
— Наверно, ничего особенного, — ответил Тоуд, — я никогда не блистал ученостью.
— Ты говоришь, работа начнется завтра в полдень? — спросил Крот, возвращаясь к планировке сада, которая теперь казалась ему куда проще, чем раньше.
Если план Тоуда насчет Бессмертия ограничивался тщеславным намерением выбросить на ветер очередную сумму денег и установить в саду свой бюст, то большой беды в этом нет. Даже Тоуду не удастся сотворить ничего ужасного из такой безобидной затеи. Правда, Крот не разделял его уверенности в том, что уменьшенные копии бюста будут пользоваться большим спросом.
— Сегодня вечером широко известный художник приедет в Тоуд-Холл из Города, а завтра будет первый сеанс, — сообщил Тоуд и сделал паузу, по которой Крот понял, что Тоуд ждет следующего вопроса.
Так как Крот не видел никакой опасности в этом предприятии при всей его нелепости и глупости, то он был рад сделать приятное другу.
— Ты, кажется, говорил, что мы, то есть Барсук, Рэтти и я, могли бы тебе помочь? Что мы могли бы участвовать в этом… э э-э… Бессмертии?
— Да, вы могли бы, — ответил Тоуд царственно, как если бы собирался чем-нибудь оделить одного из своих работников. — Я думаю, это неплохая идея, а с моей стороны это будет жест признания нашей прошлой дружбы — если ты и другие появитесь в этом произведении искусства.
— Как появимся? — не понял Крот.
— Эпизодически, — торопливо пояснил Тоуд, — как актеры в классической драме, которые выходят, чтобы сказать одно-два слова или вообще без слов, но их присутствие помогает зрителям оценить искусство исполнителя главной роли.
— Я уверен, никто не будет против, — сказал добрый Крот, не обращая внимания на помпезность и безвкусицу идеи (хотя Рэт непременно поворчал бы на этот счет). Что до остальных, Крот был уверен, что никто не откажется принять участие в этой глупой, но безобидной затее.
— Тогда договорились, — тут же поймал его на слове Тоуд. — Встречаемся завтра в полдень.
— Но, Тоуд! — испугался Крот, слишком поздно осознав, что по его глупости экспедиция будет отсрочена.
— Ты не можешь, ты не должен подвести меня! — тут же завопил Тоуд.
— Это надолго?
— Всего несколько минут, я убежден, — заверил его Тоуд, который представления не имел о том, что такое искусство и как создаются скульптуры. — Я говорил об этом с прибывающей сегодня знаменитостью, и она сказала, что специалисту хватит и нескольких набросков. Для меня, разумеется, потребуется гораздо больше времени, но что касается тебя и остальных, мастеру достаточно будет только взглянуть на вас, и все.