Товар для Слона
Шрифт:
«Или подпортить», — мысленно перевел я.
Но господин Власов высунул ножичек из-под полы чуть дальше:
— Вы, запамятовал, в каком году училище заканчивали? Помнится, это в вашу бытность нашумевшее дело майора Бураковского проистекало? Громкое, громкое было дело… Под суд пошли считанные люди, но сколько карьер и репутаций пострадало! И что любопытно, публике, как и самому господину депутату, до сих пор неизвестно, кто именно сигнализировал…
Я почувствовал, как закипает злость, но сдержался. Состроил из себя наивного:
— Действительно
Петр Петрович с готовностью посмеялся:
— Шутите? Откуда же мне знать? Я Бураковским лично не занимался, а агентуру Комитет всегда прикрывал надежно, что вы, это же были патриоты, золотой фонд! Да почему были, люди живы и посейчас, многие в самом активном возрасте… Нет, без крайней нужды их светить никто не станет, ни ветераны органов, ни новые, им ведь тоже с кем-то работать надо? Однако, сами знаете, нынче средства массовой информации повсюду нос суют, кто-то вдруг начнет копать старые дела… Конечно, до архивов не доберется, но слухи любые пойдут…
Ну подлец! Ишь чем грозить вздумал! Внутри закипело, но я сосчитал до десяти и сдержался. Встал и сформулировал очень корректно:
— Ваше предложение, Федор Гаврилович, представляет для фирмы значительный интерес, причем на уровне не только коммерческом, но и, я бы сказал, идейном. Тем не менее с моей стороны было бы легкомыслием давать вам окончательный ответ прямо сейчас, без обсуждения с партнером. Давайте свяжемся через пару дней. Как вас найти?
— А по старому телефону Иван Иваныча. Если меня на месте не будет, скажете: «Это я, мы с женой ждем вас тогда-то и тогда-то».
Петр Петрович поднялся, слегка потянулся и сообщил, что пора ему идти, друзья в Саду заждались, что ещё пенсионерам делать, как не в шахматишки время убивать, — и удалился.
Я проводил его взглядом, перевел глаза на кухонное окно. Аськи за занавеской уже не было.
Щелкнул замок. Димка вернулся. Судя по шагам, один. Клиента проводил, значит. И хорошо. Сейчас все узнаю.
Но тут я посмотрела на часы. Мама дорогая! В пять надо быть у Надежды, а уже без двадцати! И бумаги не готовы, и сама я тоже — сижу как дура и думаю, за каким чертом Власов приходил.
Я вылетела из кабинета. Дима дает какие-то ценные указания Андрею. Но лицо озабоченное. Видно, что-то вонючее к нашему берегу приплыло.
— Ася Георгиевна, собирайся. Мы с Андрюшей тебя отвезем, а потом и мне надо будет кое-куда заехать.
— Так что, едем вместе?
— Ага. Ключи Сереге отдай. Пусть завтра к десяти придет.
— Хорошо.
Я отдала Сережке ключи и договорилась на утро. Не было, правда, никакой гарантии, что Шварц приедет к десяти. Я ни разу в жизни не видела его на работе вовремя — ни в «Татьяне», ни в проектном нашем заведении.
Вылетела из офиса, сбежала по ступенькам, хлопнула дверцей машины. Уж очень мне побыстрее хотелось узнать новости.
Но Дима сказал только:
— Дома обсудим.
Я робко спросила:
— Что, большие неприятности?
— Надеюсь, нет. Просто надо подумать толком.
— А кто он?
— Я о нем слышал, как о Петре Петровиче.
Мамочки! Выходит, я была права! СИАМИ! Видно, физиономия у меня стала какая-то особенная. Вэ-А по руке меня похлопал:
— Не волнуйся, Рыжая. Интересное предложение нам сделали. Вечером обсудим. А пока не бери в голову. Все, приехали, тебе выходить. Павловне привет.
Он чмокнул меня в щеку и открыл дверцу.
— Пока.
Машина уже уехала, но я не торопилась к Наде. Постояла минуту, перевела дыхание, надела другое лицо. И пошла к подружке своей за сплетнями.
Глава 4
Предложение, от которого нельзя отказаться
Я приехала домой довольно поздно, было почти девять. Но Димка ещё не появился. Поставила на огонь кастрюлю с супом, чайник. Переоделась, накрыла на стол, закурила. И только тогда услышала щелчок замка. Наконец!
С первого вечера как-то повелось, что за едой мы о делах не говорим. Хотя я еле до дому дотерпела. Что же все-таки случилось? Какими неприятностями пахнет на этот раз? И кто мы теперь — опять жертвы? Или пока преследователи?
Но лицо дороже — позволить себе психоз я не могла. Поэтому мы «весело» поужинали под телевизор. Димка такой же, как и я — без крайней необходимости ничего не покажет.
Так же традиционно вымыли вместе посуду и только после этого приступили к беседе. Но первой пришлось рассказывать мне: ведь это я, в основном, занимаюсь добычей сплетен. И сегодня за этим к подружкам ездила. Появились кой-какие новости по «Миражу» и «Карменсите».
Отчиталась, дождалась благосклонного кивка Вэ-А. И замолчала, пусть теперь он говорит.
А он молчит, курит.
— Ну что скажешь, Димыч? — не выдержала я.
— Да вот, Ась, сейчас нам с тобой надо будет одну очень серьезную задачку решить.
— Какую?
— Которую нам Петр Петрович задал.
— Он что, в сотрудники набивается?
— Нет, в клиенты.
Но голос неуверенный. И глаза далеко где-то, и мысли, похоже, там же. Значит, надо чуть-чуть отвлечь.
— Слушай, а куда ты вечером ездил?
— К приятелям своим старым. Которые меня когда-то в СИАМИ привели.
— И что?
Сегодня даже больше, чем обычно, из него каждое слово тащить приходится. Уже не клещами, как в поговорке, а многочелюстным грейферным захватом…
— Погоди, Ась, не торопи.
Ну, пока он думать будет, пойду-ка я ванну наберу. Вечер поздний, так что вода течет почти горячая.
Но я и встать не успела — Дима остановил:
— Все. Я додумал. Давай обсуждать.
Я привычно достала с полки пачку бумаги, ручку.