Товар из зоны отчуждения
Шрифт:
Сто евро в паспорте таможенника не устроили, он показал на пальцах – пятьсот. На его груди Керр заметил работающий в автоматическом режиме микрофон – средство против коррупции. Но если человек нечестный, то его нельзя сделать честным, хоть ты что на него навесь. И потому закарпатский таможенник стал богаче уже на пятьсот евро, а Карл Керр, оперативный агент европейской разведки и, чего греха таить, профессиональный убийца, въехал на территорию Украины.
Места здесь были красивые. Это было продолжение Словакии, Чехии с невысокими, покрытыми лесом горами, только в Чехии это были Татры, а здесь – Карпаты, старая горная система, объединяющая несколько восточноевропейских стран. Горы, некрутые,
Дорога – если верить Google View – шла к селу со странным и сложно выговариваемым названием и представляла собой неожиданно хорошую, укатанную и политую гудроном щебенку. Правда, узкую – двум машинам не разойтись, слева – уходящий вверх по склону лес, справа – обрыв, сама дорога, видимо, сделана бульдозером. Керр увидел впереди гужевую повозку, почему-то стоящую, и старика в цветастой рубахе около нее. Он посигналил, но старик отмахнулся… непонятно, что он вообще тут делал и откуда взял стог сена – не в лесу же он сено косил. Не глуша мотор, журналист вышел, думая о том, как ему объясниться со стариком, понимает ли он русский или нет.
– Простите…
Старик обернулся, в руке у него был ПМ.
– На колини! – тихо сказал он.
Все это… отдавало какой-то непередаваемой дикостью. Центр Европы, всего час назад он был на европейской автостраде, а до этого в тихой европейской глубинке, близ Кошице, которое стало в 2013 году «городом Европы» вместе с Марселем. И вот час с небольшим езды от его дома – и грунтовка, повозка, стог сена и старик с пистолетом…
– Что вам надо? Я журналист!
Сзади послышались шаги, характерно щелкнул предохранитель Калашникова.
– Когось зловив, дид?
– Шпиона зловив. Каже, шо журналист [46] .
– Добре.
– Метрику его позерай…
Понимая, что он влип конкретно, Керр начал готовиться. Его ударили сзади, и он упал. А когда начали обыскивать карманы, провернулся, сбив с ног автоматчика, и полетел с дороги вниз, под грохот выстрелов…
Станция железной дороги была небольшой, полузаброшенной. Сам путь – однопутным, как в самом захолустье Европы… Он не мог вспомнить, где еще в Европе можно встретить однопутку.
46
Это закарпатская гвара, очень своеобразный язык.
Ему удалось выбраться на эту станцию после целой ночи, проведенной в лесу, – он просто вышел на железную дорогу и пошел по ней, набредя в конце концов на эту станцию. Ему удалось не попасть под пули, хотя он порвал куртку. Это было в плюсах. Еще в плюсе было то, что долгие странствия по Ближнему Востоку и прочим нехорошим местам научили его все ценное держать всегда при себе, так чтобы при необходимости подхватиться и бежать. Потому в его куртке и репортерском жилете были большая часть его документов, телефон, керамическое лезвие, несколько тысяч евро и пара кредиток, одна из которых – безлимитная. В минусе – он потерял машину, винтовку и репортерское оборудование. И был серьезно напуган – он не понимал, что происходит и почему его пытались остановить в нескольких километрах от границы. Еще он был голоден – пить он не хотел, потому что набрел в лесу на ручей, а вот голоден был сильно…
– Эй…
Он повернулся. Голос был женский. Женщине на вид было лет пятьдесят. Она сидела за рулем старой красной машины и приветливо улыбалась.
– Вы не местный? Вас подвезти?
Он улыбнулся как смог.
– Я жду поезда.
– Поезда не будет.
Женщину звали Анна, ей было под пятьдесят, и она оказалась русской. Кроме того, у нее был автомобиль, старая русская «Лада», и она купила ему еду, остановившись у небольшого придорожного кафе, у которого не было стульев и столиков, а еду продавали в пакетах или банках. Сейчас он жадно руками поедал какие-то местные пирожные из творога, а их машина ехала по разбитой в хлам дороге по потрясающей красоты местам. Горы, леса, небольшие поселки, однопутка железной дороги со старыми мостами…
47
Это правда. Укрзализница отменила все поезда в Закарпатье из-за нехватки топлива в мае 2015 года. Слава Украине.
– Кто вы? – спросила Анна, объезжая очередную яму. – Вы ведь не местный.
– Я журналист. – Керр подумал, стоит ли, и решился: – Меня ограбили на дороге, отняли машину и чуть не убили.
– Как это произошло?
– Старик на дороге. С повозкой. Я только что перешел границу.
– Где вы ее перешли?
Карл назвал место. Женщина грустно усмехнулась.
– Я должен заявить в полицию?
– Вы видели того, кто с автоматом?
– Нет.
– Он и есть полицейский, если это те, о ком я думаю. Эта дорога принадлежит контрабандистам, старик – глава клана. Никому не позволено просто так проехать по ней. Радуйтесь, что остались в живых.
– Простите… полицейский?!
– Да. Здесь многие в селах идут в полицию… зарплата маленькая, но им она не нужна. Если в семье сын в полиции, значит, семья будет процветать, будет уважение, будут платить деньги. Если ты полицейский, ты можешь носить свой автомат законно. Хотя многие носят и незаконно – полиция закрывает глаза. А у этого старика в полиции трое внуков и еще сын в армии, говорят. Они самые богатые в селе.
Керр тряхнул головой.
– А таможенник? Он взял с меня пятьсот долларов. Он что, знал, что меня убьют на дороге?
– Ему наплевать. У нас тут борются с коррупцией на таможне, вся таможня теперь чужая, из других регионов. Но ничего не меняется и не может измениться. Здесь так живут давно. Таможенник, даже если он честный, стоит на посту в горах, случись чего – ему никто не поможет. А если ты проявишь уважение к местным, станешь одним из них, тогда все по-другому. Тебе будут рады в любом доме, тебе подыщут жену и построят дом, если ты попросишь, тебе будут платить сколько положено. Младший офицер таможенной службы здесь живет в трехэтажном особняке, и его никто не посмеет тронуть. Но для этого надо быть своим. И делать то, что делали до тебя. Иначе никто тебе не поможет.
– А вы?
– Я?
– Вы – русская. Как вы здесь оказались?
Анна вздохнула:
– По распределению.
– Что это такое?
Как оказалось, распределение при Советском Союзе означало систему, когда после окончания высшего учебного заведения ты не имел права выбора – государство посылало тебя работать куда нужно. Подумав, Керр пришел к мысли, что это не такая и плохая идея. Государство давало образование бесплатно и вполне имело право получить что-то взамен. Кроме того, в странах Европы молодежная безработица составляла от десяти до пятидесяти процентов. И потому, если государство предоставляет тебе работу по специальности, пусть и не там, где ты хочешь, наверное, это лучше, чем окончить университет и работать официантом в уличном кафе, потому что никакой другой работы нет. Да еще и пытаться погасить образовательный кредит, который ты взял для оплаты учебы.