Товарищ «Чума» 8
Шрифт:
Да, твою медь! Так я и знал: на шее я нащупал пальцами две глубокие саднящие ранки с припухшими краями, из которых ещё сочилась какая-то сукровица. Да, что и говорить, лох я еще во всех этих «сказочных» заморочках, если меня так легко какая-то гребаная вампирша едва до донышка не высосала. И выходит, что в действительности это я еще совсем сосунок в мире магии, хоть и пытаюсь как-то трепыхаться.
— Отпусти! — продолжала верещать упыриха, но старик был непреклонен — ни один мускул не дрогнул на его мертвом лице. — Отслужу… Верой и правдой отслужу! — продолжала выть вампирша, пуская из потухших глаз настоящие крокодиловы слёзы. — Абсолютную клятву принесу! На сто лет… — Я видел, как старик закончил подпитывать силой конструкт, оказавшийся искусно внедрённым во фреску на стене. — На двести… На тысячу! Только пощади!!! — резанул мне по ушам её истошный
Не знаю, как, но именно такие ощущения у меня возникли. Как будто там, «за гранью» картины, образовалось какое-то пространство, куда дедуля и попытался пристроить вырывающуюся вурдалачку. Он особо с ней не церемонился, забросив её буквально за хвост в распахнувшую свои жуткие объятия картину.
— Не-е-е-ет!!! — напоследок огласил истошный вопль упырихи небольшую спальню, и фреска на стене вновь приобрела свой обычный вид, ничем не отличимый от обычной картины.
Она стала точно такой же, какой я увидел её впервые: прекрасная черноволосая незнакомка в темной комнате, освещенная лишь тусклым светом колеблющейся свечи, играет на видавшей виды гитаре. Только в отличие от первого раза, девушка на картине была абсолютно обнажена.
Я скосил глаза на пол — возле кровати небольшой горкой лежало платье упырихи, которое она скинула, забираясь ко мне в постель. Значит, всё приключившееся со мной не сон, и не бред моего воспалённого сознания. Однако, что в последнее время слишком много приключений выпадает на мою долю. Как бы действительно рассудком не поехать…
— Жив, Ромка? — буркнул мертвый старикан, обессиленно падая тощей задницей рядом со мной на кровать. — Не успела эта выдра зубастая у тебя тёплой кровушки отсосать?
— Жив, деда! — Сила, удерживающая меня в неподвижности, рассеялась, и я смог, наконец-то, пошевелиться. — Не знаю сколько вылакала, но дырки на шее имеются… — Я уселся и показал ранки старику.
— Повезло, — устало произнёс он, внимательно рассмотрев проколы от зубов вампирши. — Края плоти возле раны не белёсые — значит, не успела как следует отхлебнуть. Иначе, всё куда сложнее было бы… — Старикан накрыл пальцами следы от зубов, и я почувствовал пробежавший по шее холодок.
Ранки затянулись мгновенно, что даже следов от них не осталось. А дедуля даже не напрягался, и сил у него на это лечение ушёл совершеннейший мизер. Блин, когда уже я тоже так смогу? Надо бы взять у старикана несколько уроков, я ж теперь тоже, как-никак, кровезнатец.
— Не тянет тебя больше к этой ондатре облезлой? — обеспокоенно осведомился Вольга Богданович, заметив мой блестящий горячечный взгляд, внезапно остановившийся на фреске.
— Да какая же она облезлая? — фыркнул я, без всякого труда оторвавшись от картины. — Кровь с молоком! Глазу смотреть приятно, а так — не тянет. Хотя… от воспоминаний колючие мурашки до сих пор по всему телу бегут.
— Это она хорошо умеет — привораживать, — ворчливо заметил старикан. — После этого даже с кровью не отодрать её от души… Даже могучие маги, столетиями топтавшие землю, подчас не могли справиться с её проклятым даром. Ну, и красива, бесовка — этого не отнять! — Тоже любуясь изображением, покачал головой мертвец. — Как-никак, сам Творец к её созданию руку приложил.
— А кто она, дед? И какое отношение имеет к нашей семье? И как ты её в картину умудрился запихнуть? — зачастил я вопросами. Мне действительно было жутко интересно — вдруг это настоящая семейная тайна. А такой семейки их должен иметься вагон и маленькая тележка.
— Она — настоящее проклятие нашего дома, — помрачнев, произнёс Вольга Богданович. — Когда-то давным-давно, она сумела окрутить своими чарами моего пра-пра-прадеда — великого князя Ратибора Тёмного, тогдашнего главу рода Перовских. С её помощью он хотел утвердиться на вершине чародейского мира, и править всеми без исключения окудниками… Ну, волшебниками, магами, ведьмаками, дивным народом и, соответственно, упырями… Их тогда уже не так много оставалось, но силищей они владели просто чудовищной, — добавил старик.
— Значит, она упырь? — со вздохом произнёс, вновь взглянув на притягательную фигурку черноволосой вампирши на стене.
— Мало того, что упырь, — ответил старик, — она — самый первый упырь на земле [4] …
— Постой! — вмешался я, прерывая мертвеца на полуслове. — Ты же сказал, что её сотворил сам Создатель? Неужели он собственными руками сотворил настоящее Зло? Как-то не верится мне в это…
—
4
Согласно некоторым мифам, первым из рода вампиров был Каин, первый убийца. За его преступление Каин был проклят Богом и превращен в вампира. Изгнанный из своего народа, Каин вынужден был наблюдать человеческую цивилизацию, боясь солнца и жаждая крови.
В своем одиночестве Каин встретил могущественную ведьму Лилит, первую жену Адама. Именно она научила Каина использовать свою кровь для могущественной магии (действительно, некоторые провозглашают, что Лилит, а не Каин, была Первым Вампиром). Лилит научила Каина многому, включая использование крови для мистических действ — и как создавать других, подобных себе.
— Погоди, — вновь остановил я деда, — а как же Адам? Разве не он первый человек? И почему, по-твоему, первым человеком была женщина?
— Я не сказал, что первым человеком на земле была женщина, — растянул в улыбке бескровные губы восставший мертвец. Творец создал их вместе — Адама и Лилит, мужа и жену…
— Какая еще Лилит? — не понял я. — Жена Адама — Ева.
— В Книге Бытия, первой книге Ветхого Завета, содержится любопытное несоответствие, — не стал спорить со мной Вольга Богданович. — Но ты, я так понимаю, никогда не читал сие творение?
— Нет, — мотнул я головой.
— В этом-то и беда — вы, молодые, всегда куда-то спешите, — ворчливо заметил старикан, — спорите даже о том, чего не знаете, ленитесь заглянуть в первоисточник… Так вот, в первой главе этой Книги упоминается, что Бог создал мужчину и женщину одновременно: «И сотворил Бог мужчину и женщину по образу Своему», — с выражением продекламировал он строки, которые, похоже, знал наизусть. — Однако, уже во второй главе описывается, как Ева появилась из ребра Адама [5] …
5
(Бытие 1:27 и 2:7, 20–22)
— Не понял, а почему тогда одновременно?
— А потому что до Евы у Адама была другая жена — Лилит. — И старикан ткнул указательным пальцем по направлению к фреске.
— И почему же о ней никому не известно? — задал я самый, как мне казалось, провокационный вопрос.
— Ну, кому надо — тот знает, — философски ответил на него Вольга Богданович. — Скажу тебе больше внучек, — зеленоватая физиономия мертвого старикана разъехалось в еще более широкой улыбке, чем до этого, — Настоящий жреческий источник Священной Книги описывает сотворение единого существа — андрогина, которое было и мужским, и женским одновременно [6] . А уже позже, в Яхвистской версии [7] Библии — Танахе, это существо было разделено на мужчину и женщину…
6
см. Genesis Rabbah 8:1, Leviticus Rabbah 14:1
7
Яхвизм — в современном религиоведении название раннего этапа формирования иудаизма, поклонение богу Яхве, религиозный культ Древнего Израиля и Иудеи, существовавший около VI—V веков до н.э. В современной науке существует точка зрения, что иудаизм в качестве целостной религии формировался в течение первой половины 1-го тысячелетия до н.э.
В раннем Израиле была политеистическая религия с богом Яхве во главе пантеона. Со времён формирования Талмуда и до современности иудейские богословы пытаются доказать, что монотеизм всегда был присущ иудаизму. Однако уже из анализа еврейской Библии, Танаха, следует, что формирование культа единого Бога началось не ранее XI—X веков до н.э., то есть периода формирования единого еврейского государства, и продолжалось в течение длительного времени, полностью завершившись в III—II веках до н.э.