Товарищ "Чума" 9
Шрифт:
Но додумать эту мысль мне не дал дед Маркей. Технично закинув свою винтовочку за спину, он залез в карман своих широких штанов, заправленных в пыльные сапоги, и выудил оттуда зеленое металлическое яйцо — стандартную немецкую гранату М-39, именуемую в вермахте Eihandgranaten 39. И когда он только умудрился слямзить её у фрицев — ума не приложу?
Ведь он мог это всё провернуть только по пути из камеры к автомобилю, и всё время находился у меня на глазах. Вот же фокусник, едрит в коромысло — ловкость рук и никакого мошенничества! Глаз да глаз за ним нужен! Но сейчас-то чего? Уже поздно…
Старикан
Эти колечки не раз и не два сыграли злую шутку с солдатами и с нашей, да и со стороны фрицев тоже. На этой гранате кольцо было предназначено именно для ношения на амуниции, но на очень многих гранатах других типов и других стран колечки были предназначены совсем для иных целей, а именно — выдергивать боевую чеку.
И сколько невнимательных, да и просто не знающих правил обращения с такими гранатами бойцов погибло, когда подвешивали к поясному ремню, скажем советскую гранату Ф-1 или РГ-42, одному Богу известно. Но старикан был явно подкован в этом вопросе — вон, как он ловко выкрутил колпачок.
После этого дед Маркей энергично выдернул шнурок, прикрепленный к колпачку, и быстро бросил гранату в цель — целясь прямиком в носовой провал гигантской мёртвой головы. Я вспомнил, что существенным недостатком этого типа гранат, как, собственно, и всех гранат с запалами терочного типа, было то, что после выдергивания запального шнура гранату в обязательном порядке надо было бросать.
Иначе через четыре секунды следовал неотвратимый взрыв. Советские же гранаты после выдергивания чеки можно было держать в руке неограниченно долго, выбирая момент и цель для броска, а при отмене решения на бросок чеку, все же, хоть и с трудом, но можно было поставить на место.
Я не стал ни останавливать, ни отчитывать лихого старика за этот спонтанный поступок, только поинтересовался, как бы между прочим:
— И зачем, дед?
— А чего он выперся, словно пуп земли? — Пожал плечами старикан. — Вот и проверим его на прочность!
Ну, так-то мне и самому было интересно, что сейчас произойдёт? А приемлемого решения я так и не придумал. Через положенное время граната глухо взорвалась где-то внутри башки этого гиганта, выплюнув из пустых глазниц, носа и приоткрытого рта клубы дыма с горстями земли и камней, забивших некоторые естественные отверстия великана.
Раздавшийся вслед за взрывом тонкий писклявый вой, был совсем не похож на громогласный голос гигантского древнего витязя. А когда из его распахнутого рта выпал на землю маленький уродливый и лысый, а вдобавок еще и горбатый карлик с длинной седой бородой и, явно оглушенный взрывом гранаты, завертелся юлой у наших ног, мы все немного приху… удивились, одним словом.
[1] Норманнский шлем, или Шлем с наносником — тип средневекового
Глава 5
Карлик что-то верещал, зажимая ладонями уши, а из-под его коротеньких пальцев просачивалась кровь. Похоже, контузило его знатно. Это ему еще повезло — разрыв гранаты в замкнутом пространстве, каким несомненно являлась гигантская (но пустая) голова, мог обернуться куда большими неприятностями. Могло основательно и осколками посечь, но пронесло.
После того, как этот грёбанный горбатый лилипут вывалился из огромной дохлой головы, та совершенно утратила всякую функциональность и подобие жизни, превратившись в натуральный «предмет мебели». Похоже, что этот карлик ею и управлял, как чертов кукольник своими марионетками.
Да и я тоже хорош, надо было сразу догадаться, а не пытаться залезть в мозги этому чудовищу, которых там и в помине не было. А вот мысли горбатого карлы я почему-то не уловил. Похоже, что этот говнюк умеет искусно маскироваться, либо тоже обладает ментальным даром, превосходящим мои скромные возможности. Ну, ничего, об этом мы тоже предметно поговорим, когда это бедолага немного оклемается.
— Это что еще за явление Христа народу? — изумленно произнёс дед Митяй, наблюдая за верещащим во всю глотку карликом.
— Не кощунствуй, дед! — рыкнул на него священник, с пальцев которого еда не пролилась бурным потоком Божественная сила.
А батюшка-то весь на нервах! Да, не сладко ему сейчас приходится, это точно — то ведьмак с ведьмой ему всё жилы вытянули, то заложные покойники величиной с пожарную каланчу, то карлики неведомого происхождения. И все как один — заряжены проклятой силой, с которой ему по чину бороться положено.
Как он еще сдерживается? Я бы на его месте уже давно бы «полыхнул»… Вот что значит монастырское воспитание! Терпение и послушание! Реально железные нервы у отца Евлампия. Мне бы такие. Но я над собой усиленно работаю, хотя временами иду вразнос. Есть у меня, конечно, и отмазка: физиология стремительно возвышающегося ведьмака постоянно кидает моё психическое состояние из одной крайности в другую. Да еще и в подсознании заперт целый первый всадник Апокалипсиса!
— Ладно тебе, Евлапич — не рычи! — Отмахнулся от попа старикан. — Знаешь же, что не со зла я… — Старик не договорил — его глаза неожиданно закрылись, и он, как подрубленный, рухнул на землю, даже не пытаясь предохраниться от удара о камни — только винтовка клацнула металлическими частями.
Еще в падении он огласил окрестности громогласным храпом. Я едва успел выдохнуть с облегчением — живой, как на землю свалился еще и батюшка Евлампий. Монах мгновенно потерял подключение к Божественному «кранику» с Благодатью и почти перестал светиться. Теперь они храпели на пару с дедом Маркеем, совершенно позабыв обо всём на свете.