Товарищ Халков
Шрифт:
— Не за тобой следил, за Кареевым. — врать и изворачиваться смысла не видел. К тому же, сейчас был тот редкий случай, когда честность могла стать лучшим вариантом.
— Зачем?
— Морду набить. Или убить. Не решил еще.
Тишина. С минуту Кореец ничего не говорил, только сопел тяжело, будто ярость сдерживал. Потом не выдержал, дал ей выход. Выматерился.
— Ты из его банды?
— А это у него банда прям?
— Глебов, ты не умничай. Сейчас у тебя есть незначительный шанс выжить. Не просри его. Зачем ты за ним охотился?
Ага, так я и поверил. Шанс, да-да. На кой ляд ему оставлять меня в живых? Я ведь, как
— Зачем-зачем? Поругались мы с ним. Разное видение будущего.
Не знаю, что Корейцу известно о нашем конфликте, но лучше будет сыграть на якобы расколе в стройных рядах криминального сообщества. Мол, разошлись пути дороги, его свернула не туда, я решил соскочить…
Помолчали. Он что-то свое в голове выстраивал, я пытался выбраться из смертельной ситуации. Не знаю, как у него шел мыслительный процесс, а вот у меня откровенно неважнецки. Даже пытался снова Товарища Халкова призвать — настолько отчаялся, но не выходило.
— Слушай… — висеть было больно и неудобно, руки уже затекли, но я пытался говорить не тоном отчаявшегося человека, а как тот, с кем можно договориться. — Зачем тебе этот уголовник? Какие бы ты дела с ним не вел, я смогу лучше. Ну он же тупой, реально! Решил всю свою кодлу сывороткой напоить! А что потом? С ментами толкаться? Да нас бы порвали, как "Комсомольскую правду"! Я не хотел умирать из-за его тупости, вот и решил уйти. А он посчитал, что я его сдам чекистам, и решил убить. Ну вот и закрутилось как-то…
— А мне за вами, идиотами, разгребать. — отозвался Кореец.
— А ты не разгребай. Ты мне дай! — почуял я надежду. — Немного твоей помощи, я этих урок недоделанных на три пятнадцать к ногтю прижму. И делай дальше свои дела, я в них вникать не буду. Или буду — если тебе надо, чтобы я вникал.
— Сменить одного полудурка на другого? Даже не знаю…
— Кореец… — начал я, но ведущий допрос мужчина не дал мне договорить.
— Повиси пока, я подумаю.
Развернулся, и ушел. И мне, почему-то, показалось, что ушел он вовсе не подумать. А чтобы отдать приказ меня прикончить. Не знаю, что-то такое в голосе услышал, едва уловимое. Так говорят с покойниками — уж я-то знаю.
Черт! И сам вляпался, и девчонку еще втянул в это безумие! Ее тоже не ждет ничего хорошего. Может быть и проживет чуть дольше меня, но так, что ей вряд ли понравиться.
Люди, с которыми работал Кареев, были убийцами. И, я подозревал, не просто какими-то преступниками, прошедшими лагеря и лесоповалы. Скорее всего, они были людьми государевыми, только вот беда — не нашей страны. Это тоже чувствовалось.
Когда Кореец вышел, я принялся раскачиваться на крюке. Руки грозили вырваться из суставов, но на результате это не сказывалось. То есть, раскачаться-то я раскачался, а дальше что? Рядом не было ничего, за что можно было бы зацепиться ногами, чтобы потом освободить руки. Была надежда, что крепкое молодое тело сможет извернуться и как-то спрыгнуть с крюка. Но нет.
Вот если бы кисти у меня были потоньше. Виктор — парень крепкий, мосластый. На его руках браслеты сошлись плотно, врезавшись в кожу. Будь охват запястья уже, можно было бы попытаться выдрать их из оков. С кожей и мясом, понятное дело, но тут уж не
И тут что-то произошло. Не знаю, как это объяснить, но я почувствовал, как охват металлических наручников стал не таким тугим. Совсем даже не тугим — кисти буквально болтались внутри. Как это возможно, когда только что они давили на кость, я не знал. Но тратить время и выяснять с чего вдруг у судьбы для меня такие подарки, не стал.
Дернулся. Я все еще качался, поэтому выскочил из браслетов, и больно ударился ногами от пол. Ступни от долгого виса подломились, и я, давя стон, мешком рухнул на пыльный бетонный пол.
Не давая себе время на передышку, сел. Принялся растирать ноги, а когда убедился, что они меня держат, встал. И быстро побежал туда, где видел дверь. Возле нее остановился, прислушался. Никого — охрану на входе посчитали излишеством. Ну и правильно — как человек может соскочить с крюка?
Тихо, сантиметр за сантиметром, стал открывать дверь. При малейшем признаке скрежета замирал. Вскоре щель стала достаточно широкой, чтобы даже такой крупный парень, как я, мог бы попробовать в нее выскользнуть. Но я этого не сделал, поскольку увидел свои руки. И замер, пытаясь осмыслить картинку.
Кисти рук были длинными, запястья — по девичьи тонкими, а ближе к предплечью снова становились привычными мужскими. Это было так бредово, что я даже не поверил сперва. Но мозг, разогнанный кризисной ситуацией, сразу же выдал результат. Кажется, мои руки стали такими, потому что я приказал им такими стать. И они изменились. Благодаря чему я и выскользнул из наручников.
То есть, моей силой сверха было не превращение в зеленого качка, а управление собственным телом, его изменение. А Халком я стал именно поэтому — сильная ассоциация с супергероями была связана именно с ним.
Мысленно приказал запястьям принять прежнюю форму. Ничего. Напрягся — не знаю зачем, но все равно не помогло. Прикрыл глаза, восстанавливая в памяти все мысли и решения, которые принимал, свисая с крюка. Вот! Я представил! Желая выскользнуть из браслетов, я именно что представил, как кисти становятся достаточно тонкими, чтобы освободиться!
Сосредоточился и представил себе свои обычные руки. Мужские, пропорциональные. Почувствовал легкое жжение и тянущую боль. Взглянул — получилось! Руки вернулись к первозданной форме!
Интересно, а что еще я могу изменить? Отрастить из руки костяной клинок или… Так, стоп-стоп-стоп! Сейчас не время заниматься изучением способностей! Нужно выбраться самому и спасти Хелену. А для начала…
— Лучше вывести его к машине и там грохнуть. — донесся незнакомый голос. — Иначе тащить придется.
— Так он тебе и пошел!
— Скажем, Кореец его позвал. Люди, знаешь, до конца верят, что выживут.
А вот и за мной пожаловали. Судя по голосам — метров десять-пятнадцать от двери. Нападения явно не ожидают, значит у меня имелись все шансы застать их врасплох. Вот только оружия никакого нет, а два человека — это всегда неопределенность. Одного я, может, и успею по затылку приголубить, а вот второй среагирует и заорет. К тому же, мне ведь неизвестен уровень подготовки этой парочки. Одно дело, если они вроде Карыча с его бандой, и совсем другое — натасканные на рукопашку бойцы.