Товарищ майор
Шрифт:
– Как что? – удивился Евгений Львович. – Меня обокрали!
Поведение майора показалось потерпевшему странным.
– Давно деньги здесь?
– С сегодняшнего утра. Наверно, за мной следили, – предположил Мельников. – Майор, вы должны найти эти деньги, иначе с меня снимут голову.
Клотов изобразил на лице сочувствие.
– А что пропало кроме денег?
Евгений Львович рассеянно взглянул по сторонам.
– Трудно сказать. Здесь – как будто ничего, а в той комнате – нет антикварной вазы, очень дорогой. А что
– Вы правы.
– Майор, я прошу, найдите деньги, я хорошо заплачу!
– Девяносто тысяч? – нагловато спросил Клотов и улыбнулся.
– Чего?
Мельников изумленно посмотрел на майора.
– Простите, – извинился Клотов. – Я понимаю ваше положение, но вы должны знать, что будете одним из подозреваемых.
– Я?! – возмутился Евгений Львович. – Зачем мне у себя красть?!
Майор пожал плечами.
– Почему у себя? Большая часть денег, полагаю, принадлежала вашим партнерам. Вы могли промотать эти деньги или присвоить.
– Не надо хамить, майор, – повысил голос Мельников.
Клотов безмятежно улыбнулся.
– Это не хамство, – сказал он, – а одна из рабочих версий, причем главная.
– Почему же главная? – спросил Евгений Львович и недружелюбно посмотрел на оперуполномоченного.
У Клотова был свой метод допроса подозреваемых. Долгие интеллектуальные беседы и поиск противоречий были для него слишком утомительны и скучны. Только на протоколы допросов уходит половина рабочего времени. Он предпочитал психологический натиск. В такие напряженные минуты лицо собеседника могло рассказать, врет человек или нет. Майор внимательно следил за мимикой, тембром голоса и другими важными, но малозаметными деталями. Как правило, лжец разоблачал себя сам.
– Есть факты, которые указывают на вас, – начал атаку Клотов. – Например, замок открыт ключом.
– Ключ могли подобрать или сделать дубликат, – парировал Мельников.
«Отлично, – отметил майор. – Идеальная ситуация для расследования, когда подозреваемый пытается помочь детективу раскрыть преступление. Вместо того чтобы молчать и отнекиваться, он начинает строить версии, что-то объяснять и выгораживать себя. Это напоминает мне фильмы про лейтенанта Коломбо».
– Вас видели утром в подъезде, – продолжал майор.
– Я вам уже говорил, что принес деньги.
– Но вы были без сумки, – добавил Клотов.
– Я нес деньги в карманах.
– Необычный способ носить такие деньги, – заметил майор. – Это минимум восемнадцать пачек. Сейф, кстати, тоже хлипковат для такой суммы.
– Я не ждал кражи! – зарделся от негодования Евгений Львович.
– Воры оставили открытой входную дверь. Зачем, если у них был ключ? Не лучше ли было ее закрыть, чтобы кражу не обнаружили сразу? Получается, вор хотел, чтобы преступление заметили поскорее. Но зачем?
– Откуда я знаю?! – огрызнулся бизнесмен.
Он уже
– Может быть, вы хотели узнать о краже не первым, а последним? Например, так. Сидите вы в офисе, пьете с партнерами кофе, и вдруг телефонный звонок: «Приезжайте, вас обокрали!»
– Но это уж слишком! – вскрикнул Мельников. – У вас есть доказательства, чтоб так со мной говорить?!
– Или вот еще, – невозмутимо продолжал Клотов. – Если воры забрали сто восемьдесят тысяч, то зачем им устраивать здесь погром? Может быть, чтобы найти пару золотых колечек? А ваша антикварная ваза?! Да ни один домушник не отличил бы ее от дешевой штамповки!
– Ну, знаете! – зашипел бизнесмен и сжал кулаки.
– И бар ваш почему-то не взломали! А ведь такой заманчивый шкафчик! Неужели вы пожалели мебель?!
Евгений Львович разжал кулаки. Он спохватился, что ведет себя несдержанно.
Раздались тяжелые шаги, и в квартиру ввалился громоздкий полковник Дремлюга. Не найдя Клотова в комнате, полковник заглянул на кухню.
– Работаете? – пробасил он.
– Я пойду покурю, – затравленно произнес Мельников и вышел из кухни.
Он был рад полученной передышке.
Дремлюга прикрыл за бизнесменом дверь.
– Кто там в комнате? – спросил полковник.
– Понятые и Евгений Мельников – потерпевший и подозреваемый, – доложил майор.
– Старух я видел. А мужика заметил только одного. Два других, наверно, вышли. Так ты кого подозреваешь?
– Того мужчину, которого вы видели, – уточнил Клотов.
– Слащавого пижона, который отсюда вышел? Рожа у него подозрительная… Только не забывай, – посоветовал полковник, – есть одна летучая фраза…
«Крылатая» – хотел поправить майор, но благоразумно промолчал.
– …«Не лезь вперед батьки в пекло».
Дремлюга очень любил афоризмы, но употреблял их в ему одному понятном смысле.
– Замки повреждены или имеет место открытие ключом? – спросил полковник.
– При визуальном осмотре следов взлома не обнаружено, – сообщил Клотов.
– Что дал зрительный осмотр?
Клотов на мгновение замешкался, но быстро собрался.
– То же самое, – отчеканил он.
– Это сужает число подозреваемых, – поделился опытом Дремлюга. – Но рано делать скоропостижные выводы. Надо дать поработать экспертам. Без их веского мнения мы не должны быть ни в чем уверены.
Майор, в отличие от Дремлюги, не верил слепо мнению экспертов. Он знал, что специалисты перегружены работой и едва успевают писать отчеты. Порой им бывает не до микроскопов.
Однажды Клотов обронил носовой платок, осматривая место преступления. Он был сильно озадачен, обнаружив платок среди вещественных доказательств и прочтя результаты экспертизы. Экспертиза показала, что владелец платка – предположительно пожилая женщина, чья работа связана с приготовлением пищи и копировальной техникой.