Товарищ Воронов

Лопарев Алексей

— Может быть вы объясните, что тут происходит!? — закричал Чернов.

— Терпение, Иван Игнатьевич. Вам уже известно всё, что необходимо.

— Нас что, прямо вот так пустят к Вукмирову?

— Именно. Ваши знакомые уже ожидают вас.

Не успел Юрий спросить о ком идёт речь (хотя он прекрасно знал о ком говорила охрана), как двери лифта распахнулись. Они оказались в начале длинного коридора, который устилала красная ковровая дорожка.

У дверей лифта, в окружении охраны, стояли Магон и Дидона.

Юрию было тревожно

видеть их такими. Даже когда он нашёл их едва живыми в поселении нерейцев, они выглядели жизнерадостнее. На них не было следов побоев или каких-то ран, но по изможденным лицам было понятно, что время, пока Юрий их не видел, не прошло для них легко. Завидев своего друга, Дидона хотела было бросится к нему, но её остановили бойцы службы безопасности.

— Юрий! Вы живы! — воскликнула она.

— Да, со мной всё хорошо.

— Так дело в этих земноводных? Я думал, они уже давно мертвы — цинично заметил Чернов.

— Не время для разговоров. Вукмиров ждёт — сказал охранник, снимая наручники — Предупреждаю ещё раз, если вам до сих пор не понятно — никаких резких движений. В СБ служит довольно нервный народ.

— Хорошо — ответил Юрий.

Они зашагали вперёд. Обычно, по этому коридору, наверное, шагали министры, а не оборванцы, бежавшие с космического корабля и пара лишенных звания авантюристов. Когда они подошли к тяжелым дверям, украшенных позолоченными орнаментами, они распахнулись.

Верховный лидер пристально смотрел в окно, из которого виднелся покрытый лёгкой дымкой тумана Астрополис, когда вошли его посетители.

«Приветствую вас, товарищи. Проходите, присаживайтесь, не стоит стесняться» — низким басом произнёс Вукмиров.

Юрий, конечно, знал, что их нынешний верховный лидер — человек довольно видный, но в жизни он внушал трепет сильнее, чем с портретов и с экранов телевизоров.

Выглядел Вукмиров действительно грозно: ростом он был больше двух метров. Богатырское телосложение подчёркивал его белый мундир, на котором красовались несколько медалей, полученных им в годы службы. Аккуратно подстриженные русые волосы, окладистая борода, широкое лицо, в котором, особо выделялись надбровные дуги.

Четверо гостей сели за массивный дубовый стол и стали ждать, пока верховный лидер соберется с мыслями.

— Так вот, значит, о ком уже десятый день без умолку говорит служба безопасности — надменно оглядев вошедших, произнёс вождь — признаться честно, я ожидал увидеть большего о тех, кто поставил на уши всё НКВД.

— Товарищ Вукмиров, космопорт вам лжёт! — закричала Дидона — Они в сговоре…

— Да, да, да… — дав Дидоне знак рукой остановится, произнёс Вукмиров — мне известны мотивы космопорта. Мне известно всё. Про ваш дом, про геноцид, про предателей из космопорта.

— Почему вы молчали!? Почему не пришли к нам на помощь?

— А вы, видимо, Магон бин Малх? Для вас я открою маленький секрет — большая политика — место для больших интриг. Космопорт скрывал

от службы безопасности и НКВД сведения об истинном происхождении ико ровно десять часов с момента их получения. Но мы не можем просто так взять и объявить об этом во всеуслышание.

— У меня есть материал, Господин — теперь вы можете.

— Пойми, Дидона бет Малх, мы не можем сражаться с внешним врагом, не избавившись от внутренних. Вот вы, товарищ Чернов, почему не стали их арестовывать?

— Я… Я смалодушничал. Я получил от них всё, что мне было нужно и ушёл. Не хотелось нарываться на конфликт с космопортом.

— Молодец, вы молодец, товарищ Чернов. Если это не отговорка, а действительный пересказ произошедшего, то я могу наградить вас медалью. Тайно, конечно же.

— Почему?

— Ни для кого на верхах не секрет, что элиты устали от Лиги. Пусть вам с экранов телевиденья и говорят, что лига и народ едины в стремлении спасти Человечества от ужасов космоса, всё давно далеко не так.

Эта фраза Вукмирова шокировала гостей. Как так? Неужели в их государстве на самом деле такие серьёзные проблемы?

— Как так может быть…

— А вот так, товарищ Воронов, очень просто. Вам известно, что у высших чинов Лиги, в том числе и у меня, есть множество серьёзных ограничений. Вот ответь мне на вопрос, земноводный — обратился он к Магону — кого человек любит всегда, при любых обстоятельствах?

— Своих родителей — предположил Магон.

— Неправильно, товарищ, совершенно неправильно! — демонстративно ударив по столу кулаком, ответил Вукмиров — Любой человек в первую очередь любит себя, а затем уже всех остальных. Или вы себя ненавидите?

— К чему ваши речи, Господин? Что вы хотите нам доказать? — прервала его Дидона, привстав из-за стола.

— Смело. Очень смело — заметил Вукмиров, пристально вглядываясь в глаза Дидоны — Если вам так не терпится, я буду говорить прямо — мы поможем вашему народу, когда наш будет в безопасности. Не всем на Нерее нравятся старые порядки. При Косареве расплодилось очень много либералов. Требования у них самые разные, начиная от свободы слова и многопартийности— при этих словах верховный лидер сморщился — заканчивая такой гадостью, как, вы только представьте, товарищи, упразднением лиги и вхождением Нереи в Содружество!

— Почему Косарев это допустил?

— Это был не его план. Это был план преторианского совета.

— Какого совета? Кто они такие? — спросила Дидона.

— Семь человек. Заслуженные ветераны Лиги. Они назначают и смещают нашего верховного лидера. Это их единственное полномочие.

— Именно, товарищ Чернов, именно — несколько десятков лет назад они решили, что Нерее нужна «оттепель». Нужно было создать прецедент демократии, чтобы потом доказать или опровергнуть его неэффективность. Идея была крайне нехорошая на мой взгляд, хотя бы потому что плоды этой оттепели сейчас пытаются нас свергнуть.