Траектория чуда
Шрифт:
— Здравствуй, дорогой! — своим неподражаемо линючим голосом поприветствовала она меня. — Куда это ты делся? Вроде, шел к мне, и вдруг исчез. Небось, погнался за какой-нибудь красоткой? Жанку уже разлюбил?
Я напрягся. Получалось, что Люся меня тоже заметила? И что, видела, как я "сделал стойку" на эту в красном? Еще не хватало, — вмиг все растреплет Жанке, а та сожрет меня за это с потрохами! Потому, как ревнива моя девушка была до необычайности, а я совершенно не собирался давать даме сердца повода для ревности в самом начале страстного романа.
— Знакомого встретил, — соврал в
Но, похоже, на самом деле она, увлеченная охмурежом своего туриста, ничего не видела, потому, как моим ответом полностью удовлетворилась:
— Да, здесь сейчас полмосквы ошивается, — со скукой в голосе ответила она. — Кого только не встретишь. Ходят сюда каждый день, как на работу.
Зная вредный характерец Люси, я был абсолютно уверен, что если бы она что-то видела, то тему обязательно развила бы, не преминув поязвить в мой адрес. Значит, того, как я кинулся за красной, она не заметила. Вот и славненько.
Мы еще минут пять пообщались ни о чем, после чего Люся, напутствовав меня фразой: "Хорошенько вам покувыркаться", отдала ключи от квартиры, и я отчалил. Женщина в красном быстро забылась, чему в эту ночь в полный рост поспособствовала неутомимая Жанна, и не вспоминалась до того самого момента, когда в проеме закрывающейся двери клиники не мелькнул абсолютно тот же ракурс скулы, виска, уха, шеи, и я вспомнил ту мимолетную встречу в ЦДХ. Потому, что женщина в красном была Таша.
Я опять сидел в своем дорогущем номере, и размышлял. Да, еще утром казалось, что мое «расследование» развивается так динамично, что нужно еще чуть, еще капельку для того, чтобы наступило если не знание, то понимание мною ситуации и методов ее разрешения. Но ни разговор с Талией, ни то, что я, наконец, вспомнил первую встречу с ней, не дали мне ровным счетом ничего. И я не знал, какой следующий шаг мне сделать, потому сто сидеть, и просто ждать, было хуже пытки. И вдруг я подумал, что, может, стоило бы справиться у Люси Зайцевой, не знает ли она случайно чего о той красивой блондинке в красном? Говорила ведь она, что многие на турвыставку ходят чуть не каждый день, как на работу. Вдруг Люся общалась с ней, и та что-нибудь рассказывала о себе? Хотя, ну какова вероятность получения хоть какой-нибудь рациональной информации — одна тысячная процента? Миллионная? Да неважно, в этой ситуации все, что больше нуля — мое. Я извлек из записной книжки мобильника номер Люси Зайцевой, и нажал посыл.
— Вас слушают, — после нескольких гудков взяла трубку Люся.
Слышно было плохо, Люсин голос странно булькал и звучал, как будто через гулкое эхо.
— Але, Люсь, привет! — как можно более беззаботным голосом произнес я. — Ты звучишь, как из погреба! Это Глеб беспокоит тебя в выходной. Але! Ты слышишь меня?
— Слышу, слышу, я и есть из погреба, сейчас, вылезаю, — уже без бульканий отозвалась Люся, и словно в подтверждение ее слов в трубке раздался калиточный визг петель погребного притвора. — Здравствуй, дорогой. Какое беспокойство, я тут у себя в глухой деревне, как Робинзон на острове, с ума схожу без общения. Набирала Жанке — у нее телефон не отвечает. Слава Богу, хоть ты позвонил, и то небось ее разыскиваешь?
— Нет,
— Ну, наконец-то! — своим ужасным кашляющим смехом рассмеялась Люся. Не прошло и года, как ты позвонил мне, а не через меня своей любезной Жанне, мой дорогой. Спрашивай, я отвечу на любой твой вопрос.
Я немного опешил, потому, что последнюю фразу Люся произнесла таким тоном, каким женщина обычно дает понять, что готова на все, и желательно прямо сейчас. Господи, неужели Люся на меня положила глаз и, сто процентов будучи в курсе охлаждения наших с Жанной отношений, решила попробовать подбить под меня клин? Тем более, что для нее-то я — мильёнщик. Только этого мне и не доставало для полного комплекта удовольствий!
— Послушай, Люся, — индифферентно начал я, — помнишь, я как-то заезжал к тебе на выставку в ЦДХ? За ключами от квартиры?
— Конечно, помню, — ответила Люся. — Ты забрал у меня ключи, и вы поехали с Жанкой трахаться. Давно хотела спросить — у нее что, тогда была ежемесячная краснознаменная забастовка трудящихся? После вас вся постель была в кровище. Или, может, ты лишил ее анальной девственности?
— Люся, ты вгоняешь меня в краску, — поперхнулся я, на самом деле чувствуя, что краснею.
— Да брось, дорогой, мы же взрослые люди, — опять, обозначая смех, закашляла в трубку Люся, явно довольная тем, что ее эпатаж достиг цели. Слушай, а чего мы будем по телефону-то? Надо поговорить, приезжай ко мне, а? Далековато, конечно, ко мне сюда, ну да ничего, ты у нас быстрый. Сам-то где сейчас?
— Я, Люся, сейчас в дивной Швейцарщине, — ответил я, испытывая огромное облегчение от того, что у меня есть неубойная отмазка не ехать к вагинально озабоченной дамочке. — Любуюсь на красоты Женевского озера.
— Ах, да, ты говорил, а жа-а-ль, — тускло протянула Люся, а то у меня тут все условия для разговора имеются. Ну, тогда спрашивай, что хотел.
Господи, наконец-то удалось перевести разговор в нормальное русло!
— Так вот, когда я тогда заезжал к тебе, — начал я объяснять Люсе суть вопроса, — там у тебя в ЦДХ я видел одну женщину — высокую блондинку, всю в красном, очень красивую. Ее просто невозможно не заметить — вся в красном, просто Lady In Red из песни Де Бурга. Не помнишь, случайно такую?
"Нет, не помню", — сейчас ответит она, и — все", — подумал я, пока Люся выдерживала паузу перед ответом, но все получилось иначе.
— Меломан ты наш, — наконец, снова заговорила Люся. — Помну я твою Lady In Red. Как раз в тот день она была и у нашего стенда, спрашивала про Испанию, про Коста-Браву. А тебе-то в ней, позволь поинтересоваться, какой интерес, дорогой?
Так, что же придумать? А то еще приревнует информатор к красотке в красном, и — привет, не скажет больше ничего!
— Да ты понимаешь, случайно встретил ее здесь, в Женеве, — нашелся, что соврать я, — так она втирает, что сама американка, хоть и русского происхождения, что в России не была уже три года, и что встречать ее год назад на турвыставке в Москве я никак не мог. Ну, вот и хочу я вывести ее на чистую воду. Ты ничего больше не знаешь про нее?