Траектория чуда
Шрифт:
Я протянул руку, взял вмобильник, который, садясь в машину, бросил на пассажирское сиденье «лицом» вниз, и обнаружил, что он выключен. Такой матерной тирады, какую я выдал в пространство, я не позволял себе уже давно. Извиняло меня только то, что адресовал я ее самому себе. Ну, надо ж быть таким дебилом, чтобы со времени прилета так и не зарядить нормально аккумулятор?! Сколько он простоял на зарядке вчера в офисе? От силы полчаса, максимум минут сорок. Естественно что бобик сдох. И это когда от связи просто зависят вопросы жизни и смерти! Болван, идиот! Но как хорошо, что именно для таких случаев у меня в «бардачке» валяется автомобильный адаптер. Я на ходу воткнул
— Ты где пропал? — заорал в трубку он, от негодования путая падежи. — Я названиваю уже минут двадцать, а мне — "временно недоступен", да "позвоните позднее"!
— Батарейка села, — попытался отбиться от справедливого Гохиного наезда я, и осекся.
Как — недоступен? Как — позвоните позднее?
— Ты хочешь сказать, что система отвечала тебе по-русски? — чувствуя, как в предвестии беды замирает сердце, попросил уточнить Гоху я.
Тот, видимо, смекнув, что что-то у меня сильно не так, тон сбавил:
— Естественно, по-русски, — буркнул он в ответ. — Иностранной мове я не обучен.
От пронзившей мой мозг после Гохиных слов догадки я чуть было с размаху не влетел в точеный зад идущей впереди новенькой «Вольво», но, к счастью, вильнув, ушел в сторону. А Гоха уже спокойнее продолжил:
— Прилетел наш крендель-то. Ты описал его совершенно точно, так что узнал я его без проблем. Никто, кроме меня, его не встречал. При нем только небольшая сумка и кейс, который он не выпускает из рук. С югов — с кейсом, странно, да? Сейчас он со всем барахлом сам садиться за руль Мерседеса, ждавшего его на стоянке в пяти машинах от нас. Я еще как мы подъехали, обратил на него внимание, потому что у него оба зеркала оцарапаны, прямо стесаны обо что-то. Я пасу его из своей «Волги». Ты сам где? Еще не доехал?
— Гоха, я перезвоню тебе через пять минут, — механическим голосом ответил я.
Я аккуратно прижался к обочине и включил аварийку. Внутри меня бушевала адреналиновая буря, но не от возможной аварии, которую я только что чудом избежал. Я сидел, уставившись в стекло невидящим взглядом. При выключенном телефоне проклятая система отвечала по-русски, я не смог обмануть ее. И это значило, что со вчерашнего вечера Голос знал, что ни в какой я уже не в Женеве, что я в Москве. Знал, и валял со мной дурака. Да можно было и сразу понять — невозможно было среди бела дня на глазах у соседей по даче двух человек против их воли запихнуть в подвал! Тем более невозможно это было сделать в одиночку. Почему в одиночку? Да потому, что если бы в транспортировке пленников на дачу принимал участие Шуляев, он бы никак не успел на самолет! Это значило, что нет моей семьи в подвале на даче у Романа, и не было никогда. Как же я дешево купился!
Но зачем Голос отправил меня по ложному следу? Чтобы мне побольнее было? Да нет, вряд ли. Ведь он позвонил неожиданно вскоре после планового звонка. Почему? Да элементарно — сначала Голос думал, что даже и находясь в Москве, я не опасен, так как про сегодняшнее возвращение Шуляева ничего не знаю. Но в эти сорок минут между звонками произошло нечто, что изменило мнение Голоса о степени моей опасности для его планов. Что же? Да снова элементарно — он увидел меня в аэропорту, и ему понадобилось срочно убрать меня оттуда. Более изящного и надежного способа, как сообщить мне место, где якобы томится в заточении моя семья, было и не придумать. И вот сейчас я здесь,
— Гоха, ну, где вы? — перезвонив, коротко бросил в трубку я.
— Веду нашего кренделя по Ленинградке, — бодро, как лейтенант на плацу, отрапортовал Гоха, — только что пересекли МКАД. К счастью, хоть у клиента сил двести пятьдесят под задницей, но на его скорость это не сильно влияет, так что вишу у него на хвосте без проблем. Ты сам-то где? Забрал своих?
— Гоха, это была подстава, пустышка, — замогильным голосом сказал я. Моих там, куда меня отправил Голос, нет и никогда не было. Я думаю, что он засек меня в аэропорту.
— Б-а-а-лин! — чертыхнулся Гоха, после чего в трубке повисло молчание.
— Что делать будем? — в отчаянии спросил я.
— А что делать? — решительно отозвался он. — Теперь как раз все ясно. Делать будем то, что делаем — следить за ним. Кабы еще знать, куда наш кренделек катится!
— Я думаю, либо домой, на Профсоюзную, либо в офис к себе, на Якиманку, — рассудил я, подумав о возможных маршрутах движения адвоката. Но нам-то что теперь с того?
— Да как сказать, — загадочно протянул Гоха и спросил: — Как у него в офисе с охраной?
— Все хорошо там с охраной, — ответил я, и невесело усмехнулся: — Ты что, задумал налет на его офис?
— На офис — нет, — засмеялся Гоха. — Хотя бы потому, что прилетел он в шортах, и в таком виде попрется, скорее, домой. Вот я и думаю — а что нам мешает прищучить его там?
"Да, пожалуй, что и ничего, — подумал я, — приезжает он домой, сообщает Голосу, что все тип-топ, отдыхает спокойно, а тут и мы".
— Ты сам-то где, родной? — тем временем продолжал Гоха. — На Каширке? Давай разворачивайся, и шуруй на Профсоюзную, думаю, там и встретимся.
— По дороге в магазин электротоваров заскочить? — спросил я на прощание.
— На кой хрен? — не понял он.
— Как — на кой? — невесело усмехнулся я. — Паяльник купить.
Надо же, я еще и шучу! Гоха хохотнул, оценив юмор:
— Не траться, думаю, какое-нибудь подручное средство типа утюга у адвоката и дома найдется.
Воодушевленный новым планом действий, я с визгом провернувшихся на мокром асфальте шин отвалил от обочины, и через каких-то четверть часа бешеной гонки по Кольцевой был уже возле станции метро Теплый Стан. Отсюда до Новых Черемушек, где жил Шуляев, можно было добраться за десять-двенадцать минут, и я снова остановился, набрал Гохе и доложил ему о своем местонахождении.
— Шустро ты, а мы только еще проезжаем Динамо, — отчитался о своих перемещениях Гоха. — Клиент плетется еле-еле, видимо, никуда не торопится.
— А чего ему торопиться-то? — хмыкнул я. — Он считает, что дело сделано, и…
— Погоди-ка, — перебил меня Гоха, — чего-то он засуетился, перестраивается вправо. Похоже, решил свернуть не Третье кольцо. Так что ты стой там, где стоишь, и жди, пока яснее станет, где клиент прописан.
— Понял, конец связи, — почему-то по-военному дал отбой я, и бросил телефон на сиденье.