Трагедии. Сонеты

Шекспир Уильям

Я это дам от этого отсечь, Что прав и ныне. С нитью путеводной Я под землей до правды доберусь.

Король

Как это нам проверить?

Полоний

Очень просто. Он бродит тут часами напролет По галерее.

Королева

Совершенно

верно.

Полоний

Я дочь ему подкину в этот час, А мы вдвоем за занавеску станем. Увидите их встречу. Если он Не любит дочь и не любовью болен, Я больше не сановник, а держу Заезжий двор.

Король

Ну что ж, понаблюдаем.

Королева

А вот бедняжка с книжкою и сам.

Полоний

Уйдите оба, оба уходите. Я подойду к нему. Прошу простить.

Король, королева и свита уходят.

Входит Гамлет, читая.

Как поживает господин мой Гамлет?

Гамлет. Хорошо, слава богу.

Полоний. Вы меня знаете, милорд?

Гамлет. Отлично. Вы рыбный торговец.

Полоний. Нет, что вы, милорд.

Гамлет. Тогда не мешало б вам быть таким же честным.

Полоний. Честным, милорд?

Гамлет. Да, сэр. Быть честным, по ходу вещей, значит быть единственным из десяти тысяч.

Полоний. Это совершенная истина, милорд.

Гамлет. Уж если и солнце приживает червей с собачиной, была бы падаль для лобзаний… Есть у вас дочь?

Полоний. Есть, милорд.

Гамлет. Не пускайте ее на солнце. [32] Зачать — благодатно, но не для вашей дочери. Не зевайте, приятель.

32

Не пускайте ее на солнце. — Возможно, это значит: не пускайте Офелию к королевскому двору. Сравнение монарха с солнцем было широко принято.

Полоний (в сторону). Ну что вы скажете? Нет-нет да и свернет на дочку. А вперед не узнал. Рыбный, говорит, торговец. Далеко зашел, далеко. В сущности говоря, в молодости и я ох как натерпелся от любви. Почти что в этом роде. Попробую опять. — Что читаете, милорд?

Гамлет. Слова, слова, слова.

Полоний. А в чем там дело, милорд?

Гамлет. Между кем и кем?

Полоний. Я хочу сказать, что написано в книге, милорд?

Гамлет. Клевета. Каналья сатирик утверждает, что у стариков седые бороды, лица в морщинах, из глаз густо сочится смола и сливовый клей

и что их распирает от маломыслия, сопряженного со слабостью ляжек. Всему этому, сэр, я верю легко и охотно, но публиковать это считаю бесстыдством, ибо сами вы, милостивый государь, когда-нибудь состаритесь, как я, ежели, подобно раку, будете пятиться назад.

Полоний (в сторону). Если это и безумье, то по-своему последовательное. — Не уйти ли подальше с открытого воздуха, милорд?

Гамлет. Куда, в могилу?

Полоний. В самом деле, дальше нельзя. (В сторону.) Как проницательны подчас его ответы! Находчивость, которая часто сама валится на полоумных и не всегда жалует понятливых. Однако пойду поскорей придумаю, как бы ему встретиться с дочкой. — Досточтимый принц, прошу разрешенья удалиться.

Гамлет. Не мог бы вам дать ничего, сэр, с чем расстался бы охотней. Кроме моей жизни, кроме моей жизни, кроме моей жизни.

Полоний. Желаю здравствовать, принц.

Гамлет. О, эти несносные старые дурни!

Входят Розенкранц и Гильденстерн.

Полоний

Вам принца Гамлета? Вот он как раз.

Розенкранц (Полонию)

Спасибо, сэр.

Полоний уходит.

Гильденстерн

Почтенный принц!

Розенкранц

Бесценный принц!

Гамлет

Ба, милые друзья! Ты, Гильденстерн? Ты, Розенкранц? Ну как дела, ребята?

Розенкранц

Как у любого из сынов земли.

Гильденстерн

По счастью, наше счастье не чрезмерно. Мы не верхи на колпаке Фортуны. [33]

33

Мы не верхи на колпаке Фортуны — то есть не баловни судьбы.

Гамлет

Но также не низы ее подошв?

Розенкранц

Ни то, ни это, принц.

Гамлет. Значит, вы где-то на полдороге к талии или в самой сердцевине ее милостей.

Гильденстерн. Вот-вот. Там мы люди свои.

Гамлет. В тайниках Фортуны? Охотно верю. Это баба бывалая. Однако что нового?

Розенкранц. Ничего, принц, кроме того, что в мире завелась совесть.