Трагедии. Сонеты

Шекспир Уильям

Офелия

Не более?

Лаэрт

Не боле. Рост жизни не в одном развитье мышц. По мере роста тела, в нем, как в храме, Растет служенье духа и ума. Пусть любит он сейчас без задних мыслей, Ничем еще не запятнавши чувств. Подумай, кто он, и проникнись страхом. По званью он себе не голова, Но сам в плену у своего рожденья. Не вправе он, как всякий человек, Располагать собою. От избранья Зависит благоденствие страны. Поэтому не он свершает выбор, А стан, которому он — голова. Пусть он пока твердит тебе, что любит. Твой долг не больше доверять словам, Чем в силах он при этом положенье Их

оправдать, а он их подтвердит, Как общий голос Дании захочет. Итак, пойми, как пострадает честь, Когда ты примешь песнь его за правду, И сдашься сердцем, и откроешь клад Невинности горячим настояньям. Страшись, сестра; Офелия, страшись, Остерегайся, как огня, влеченья, На выстрел от взаимности беги. Уже и то нескромно, если месяц На девушку засмотрится в окно. Оклеветать легко и добродетель. Червь бьет всего прожорливей ростки, Когда на них еще не вскрылись почки, И ранним утром жизни, по росе, Особенно прилипчивы болезни. Пока наш нрав не искушен и юн, Застенчивость наш лучший опекун.

Офелия

Я смысл ученья твоего поставлю Хранителем души. Но, милый брат, Не поступай со мной, как тот лжепастырь, Который кажет нам тернистый путь На небеса, а сам, вразрез советам, Повесничает на стезях греха И не краснеет.

Лаэрт

За меня не бойся. Но что ж я медлю? Вот и наш отец.

Входит Полоний.

Вдвойне благословиться дважды благо. Вот новый повод попрощаться нам.

Полоний

Всё тут, Лаэрт? В путь, в путь, стыдился б, право! Уж ветер выгнул плечи парусов, А сам ты где? Стань под благословенье И заруби-ка вот что на носу. Заветным мыслям не давай огласки, Несообразным — ходу не давай. Будь прост с людьми, но не запанибрата. Проверенных и лучших из друзей Приковывай стальными обручами, Но до мозолей рук не натирай Пожатьями со встречными. Старайся Беречься драк, а сцепишься, берись За дело так, чтоб береглись другие. Всех слушай, но беседуй редко с кем. Терпи их суд и прячь свои сужденья. Рядись, во что позволит кошелек, Но не франти, — богато, но без вычур. По платью познается человек, Во Франции ж на этот счет средь знати Особо зоркий глаз. Не занимай И не ссужай. Давая деньги в ссуду, Лишаемся мы денег и друзей, А займы притупляют бережливость. Всего превыше: верен будь себе. Тогда, как утро следует за ночью, Не будешь вероломным ты ни с кем. Прощай, запомни все и собирайся.

Лаэрт

Почтительно откланяться осмелюсь.

Полоний

Давно уж время. Слуги заждались.

Лаэрт

Прощай, Офелия, и твердо помни, О чем шла речь.

Офелия

Замкну в душе, а ключ Возьми с собой.

Лаэрт

Счастливо оставаться.

(Уходит.)

Полоний

О чем шла речь, Офелия, у вас?

Офелия

Предмет — принц Гамлет, если вам угодно.

Полоний

Ах, вот как? Это кстати. Я слыхал, Он очень зачастил к тебе как будто. А также избалован, говорят, Твоим вниманьем? Если это правда, — А так передавали мне как раз Порядка ради, — должен я признаться, Совсем не так ты сознаешь свой долг, Как спросится с твоей дочерней чести. Что между вами? Будь со мной пряма.

Офелия

Со мной не раз он в нежности пускался В залог сердечной дружбы.

Полоний

Каково! В

залог сердечной дружбы. Что ты смыслишь В таких вещах? А как ты отнеслась К его, — как ты их назвала, — залогам?

Офелия

Не знаю я, что думать мне о них.

Полоний

Я научу: за чистую монету Ты этих глупостей не принимай И требуй впредь залогов подороже. А то, сведя все это в каламбур, Под твой залог останешься ты в дурах.

Офелия

Отец, он предлагал свою любовь С учтивостью.

Полоний

С учтивостью! Подумай!

Офелия

И в подтвержденье слов своих всегда Мне клялся чуть ли не святыми всеми.

Полоний

Силки для птиц! Иль я забыл, когда Пылает кровь, как щедр язык на клятвы! Нет, эти вспышки не дают тепла, Слепят на миг и гаснут в обещанье. Не принимай их, дочка, за огонь. Будь поскупей на будущее время. Пускай твоей беседой дорожат. Не торопись навстречу, только кликнут. А Гамлету верь только в том одном, Что молод он, и меньше в поведенье Стеснен, чем ты; точней — совсем не верь. А клятвам и подавно. Клятвы — сводни. Не то они, чем кажутся извне. Они, как маклаки по ложным искам, Нарочно дышат кротостью святош, Чтоб обойти тем легче. Повторяю, Я не хочу, чтоб впредь на твой досуг Бросали тень хотя бы на минуту Беседы с принцем Гамлетом. Ступай. Смотри не забывай.

Офелия

Я повинуюсь.

Уходят.

Сцена четвертая

Там же. Площадка перед замком.

Входят Гамлет, Горацио и Марцелл.

Гамлет

А на ветру как щиплет! Ну и холод!

Горацио

Пронизывает. Прямо как зимой.

Гамлет

Который час?

Горацио

Без малого двенадцать.

Марцелл

Нет. С лишним. Било.

Горацио

Било? Не слыхал. Тогда, пожалуй, наступает время, В которое всегда являлась тень.

Трубы, пушечные выстрелы за сценой.

Что это значит, принц?

Гамлет

Король не спит и пляшет до упаду, И пьет и бражничает до утра, И чуть осилит новый кубок с рейнским, Оповещает гром литавр и труб Про этот подвиг.

Горацио

Это что ж, — обычай?

Гамлет

Да, как сказать, — увы. Хотя я здешний и давно привык, Обычай непохвальный и достойный Уничтоженья. Эти кутежи, Расславленные на восток и запад, Покрыли нас стыдом в чужих краях. Там наша кличка — пьяницы и свиньи. И это отнимает, не шутя, Какую-то существенную мелочь У наших дел, достоинств и заслуг. Бывает и с отдельным человеком, Что, например, родимое пятно, В котором он невинен, ибо, верно, Родителей себе не выбирал, Иль странный склад души, перед которым Сдается разум, или недочет В манерах, оскорбляющий привычки, — Бывает, словом, что пустой изъян, В роду ли, свой ли, губит человека Во мненье всех, будь доблести его, Как милость божья, чисты и несметны. А всё от этой глупой капли зла, И сразу все добро идет насмарку. Досадно ведь.