Трагедия капитана Лигова
Шрифт:
— Можно идти?
— Готовьтесь к выходу в море, — крикнул Дайльтон. — Идем на Большой Шантар!
На следующий день «Орегон» вышел в море. Прибыв на остров, у которого шла охота на китов, а весь, берег был в дыму от жиротопных печей, Дайльтон, ничем не интересуясь, прежде всего вызвал к себе Уэсли и Стардсона.
— Вот что, ребята, — сказал он, когда они остались одни, — капитан Удача нанес нам удар. «Ирокез» конфискован, экипаж в тюрьме.
Дайльтон сделал паузу. Капитаны молчали, ждали, что скажет президент дальше. Он продолжал:
— Мы не трогали капитана Удачу.
— Капитан Удача слишком загордился, — проговорил сквозь зубы Стардсон.
— Он мешает нам! — повысил голос Дайльтон и ударил кулаком по столу. — Беритесь за настоящее дело. Нужно потопить суда Лигова. Ты, — Дайльтон ткнул пальцем в сторону Уэсли, — возьми на себя шхуну «Аляска», ход «Орегона» такой же, как и у «Аляски». «Блэк стар» ходит быстрее «Марии».
— Верно, сэр! — довольно подтвердил Стардсон. — От моего судна Лигову не уйти!
— Ну, би хэппи [7] ! — пожал Дайльтон руки капитанам и добавил: — Чеки могу выписать сейчас!
— Я предпочитаю наличными, — осклабился Уэсли.
— Возвращайтесь скорее! — Дайльтон, похлопывая капитанов по плечам, проводил их до двери.
…Едва «Орегон» подошел к выходу из бухты, как Джиллард, провожавший президента вместе с Ясинским, услышал около себя знакомый голос:
7
Би хэппи — будьте счастливы (англ.).
— О, я счастливейший из счастливейших, что могу вас приветствовать на священной земле Японии…
— Хоаси! — воскликнул Джиллард.
— Ваша память обо мне доставляет мне величайшую радость, — с улыбкой говорил японец.
Ясинский с удивлением следил за японцем и Джиллардом. Советник президента, заметив взгляд Ясинского, познакомил их.
— О, я имел большое удовольствие много слышать о вас, — говорил Хоаси коммерсанту.
Японец был в темном кимоно. На его лице было написано такое восхищение, что казалось, Хоаси действительно считает Джилларда и Ясинского самыми приятными людьми в мире.
Кисуке пригласил Джилларда и Ясинского обедать. Он пошел рядом с ними, пристукивая деревянными сандалиями.
Обед длился долго. Было много переговорено о чем угодно, но только не о деле. После того, как гости послушали пение, посмотрели танцы гейш и чуть осоловели от выпитого подогретого вина, Кисуке Хоаси сказал Джилларду:
— Я осмелюсь передать вам пожелание своих хозяев.
Джиллард, который, как и Ясинский, чувствовал себя неспокойно во время обеда, понял, что подошел срок выслушать, ради чего они приглашены были на обед. Находясь в Хакодате, Джиллард все время чувствовал, что где-то рядом, совсем близко, находится Кисуке Хоаси, что он следит за ним, но вот увиделись они только сейчас… Значит, он, Джиллард, не нужен был Хоаси. А теперь, очевидно, от него что-то требуется. Что же, Джиллард готов выполнить поручение японцев. Платят они не хуже Дайльтона.
— Мы слушаем! — поклонился Джиллард с улыбкой. Он невольно перенимал манеры японцев.
—
Кисуке Хоаси говорил долго, витиевато, с бесчисленными извинениями и поклонами. Но Джилларду было ясно, что японцы возражают против концессий Дайльтона на Шантарских островах. Как удалось им узнать о планах Дайльтона, советник не знал, да это его и не интересовало. Сейчас надо было исполнять приказ Хоаси, и Джиллард готов был это сделать, но не знал, как поступит Ясинский.
Владислав Станиславович вначале поразился наглости Хоаси. Как смеет этот японец что-то им советовать или приказывать? И он готов был возмутиться, но поведение Джилларда озадачило его. Советник президента внимательно и, как показалось Ясинскому, подобострастно слушал Кисуке, и по всему видно было, что он готов на все предложения японцев.
— Вы окажете нам величайшее внимание, если наши недостойные слова будут вами обдуманы, — сказал на прощанье Хоаси.
Ясинский что-то буркнул в ответ.
Джиллард и Ясинский остались одни. Владислав Станиславович с негодованием сказал:
— Откуда такая смелость у этого японца? Почему они так заинтересованы в Шантарских островах?
Джиллард пожал плечами:
— Этого я не знаю. Но к их совету стоит прислушаться. Ясинский взглянул на Джилларда, раскуривавшего сигару.
«Так, так… значит, вы заодно с японцами. Ну а я…» Ясинский оказался в затруднительном положении. Он ждал, что Джиллард разъяснит ему, кто такой Хоаси, как быть дальше. Но советник молчал. Нет, он, Ясинский, не будет ввязываться в рискованную игру. Дайльтон сильный, и японцам ли с ним тягаться. Нет, он выполнит поручение Дайльтона.
Так Ясинский и сказал Джилларду. Тот попытался его отговорить, но Владислав Станиславович стоял на своем. С этим решением он и выехал во Владивосток, чтобы собраться для поездки в Петербург.
Джиллард сообщил об упрямстве Ясинского Кисуке Хоаси. Японец, смерив советника уничтожающим взглядом, сказал:
— Я сам буду вести дело с Ясинским. Вы выезжайте в Петербург. Дайльтон не должен получить концессии на Шантарских островах.
— Хорошо, господин Хоаси. Я все сделаю, — подобострастно заверял Джиллард. Ему всегда было не по себе, когда он оставался один на один с японцем. Джиллард чувствовал себя беспомощным. Он знал, что Хоаси может сделать с ним все, что ему заблагорассудится.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В колонии бухты Счастливой Надежды наступили горячие дни и бессонные ночи. Стада китов в этом году были особенно многочисленны. Вернувшись в Шантарское море, Белов, не теряя времени, начал охоту. Уход Тернова всеми был встречен равнодушно.
Еще никогда не было так шумно, оживленно в бухте Счастливой Надежды. Охота велась не только с судов при помощи гарпунных пушек, но и с вельботов. Ярко пылали печи, запах ворвани стоял над колонией, но к нему все привыкли.