Трагедия казачества. Война и судьбы-4
Шрифт:
Проверка в лучшем случае заканчивалась тем, что вышедшего из окружения или бежавшего из плена солдата или офицера Красной Армии, как правило, закрепляли в штатах предприятия, иными словами — продавали в рабство.
Слова Сталина о том, что каждому вернувшемуся на родину будет предоставлена возможность защищать свою страну, на самом деле означали, что эти люди могли попасть на фронт только в составе штрафных батальонов. Правда, были еще и «штурмовые батальоны», в которых в качестве рядовых использовались освобожденные из плена советские офицеры. «Штурмовые батальоны» были в боях до полного истощения личного состава, проще говоря — их бросали на верную смерть.
Слова Сталина о том,
Слова Сталина, что этих людей на родине ждет не презрение и недоверие, а внимание и забота, означали, что каждого репатрианта поставят на учет в органах государственной безопасности СССР, заведут на них досье. Для каждого из них это означало запрет на профессию, на учебу, запрет выбора места жительства, запрет на выезд за границу, запрет на политическую деятельность. Так длилось долгие годы.
Но кроме этих постановлений, было принято еще одно, касающееся бывших подданных Российской империи, осевших за рубежом до 1917 года, и бывших подданных СССР (к ним относили и эмигрантов гражданской войны), попавших за рубеж с 1918 года по 22 июня 1941 года. Органам репатриации предписывалось выявлять этих людей и насильственно отправлять в Советский Союз, независимо от наличия любого гражданства.
Так Сталин готовился к победоносному окончанию войны.
Акция по захвату генерала Власова побудила англо-американское командование урегулировать все вопросы по взаимной передаче репатриантов через демаркационную линию.
Совещание представителей трех держав состоялось в городе Галле (Германия). От советского командования на встречу был командирован генерал Голубев. До нас дошли его дневники этих заседаний.
Первая встреча состоялась 16 мая 1945 года в 21 час по среднеевропейскому времени.
«До начала официальной части совещания генерал Баркер спросил у меня согласия на встречу с ним вдвоем, для решения вопросов, не требующих участия всех офицеров, привлекаемых к совещанию.
На этой предварительной встрече был затронут вопрос о составе участников первого совещания. Баркер просил, чтобы было не более 7-10 человек с каждой стороны. Я не возражал, но заявил, что для работы на совещании я привлекаю нужных мне генералов и офицеров в количестве 10 человек, не считая переводчиков. Второй вопрос, который был решен предварительно, о председательствовании на совещании. При обоюдном согласии была принята очередность.
Совещание открылось вступительным словом Баркера, в котором он заявил:
1. Что он уполномочен генералом Эйзенхауэром вести переговоры и рад приветствовать нашу группу.
2. Заверил, что он примет все меры к тому, чтобы на этом совещании был решен вопрос о кратчайших сроках передачи наших и их граждан.
3. Предупредил, что в работе совещания принимают участие офицеры-специалисты, особенно по вопросам транспортировки, и в частности, представители авиации.
4. Извинился за не совсем организованный прием нашей группы и недостаточное ее обеспечение.
В связи с этим в ответном вступительном слове я поблагодарил за оказанное гостеприимство и указал, что после решения главной задачи — разгрома гитлеровской Германии — перед нами стоит важная задача возвращения на родину большого количества советских граждан, угнанных немцами в неволю и освобожденных союзниками, и, наоборот, возврата на родину освобожденных Красной Армией граждан союзных государств.
Я выразил надежду, что эта задача будет нами решена в короткие сроки и в дружественной атмосфере, поскольку заинтересованность в
Я выразил уверенность, что эти вопросы мы решим дружно и граждане обеих сторон в самые ближайшие дни начнут возвращаться к себе на родину.
Переходя к деловой части совещания, Баркер, исходя якобы из желания осуществлять немедленную передачу через линию войск советских людей, освобожденных войсками союзников, и передавать им всех союзных граждан, освобожденных войсками Красной Армии, выдвинул на первый план как единственно возможный и наиболее для них выгодный вид транспорта — применение их авиации с посадкой на наших аэродромах.
Я поставил вопрос перед Баркером о числе освобожденных советских граждан, которые находятся в ведении командования союзников и которых они намереваются передать нам через линию войск.
Баркер сперва заявил, что у них имеется всего 250 тысяч наших людей, но после ряда наших убедительных справок, основанных на их же данных, он вынужден был принести извинения и заявить, что в действительности имеется 450 тысяч освобожденных военнопленных и свыше миллиона освобожденных советских граждан, то есть всего около полутора миллионов советских людей. При этом Баркер заявил, что более 200 тысяч освобожденных военнопленных самовольно покинули лагеря и сейчас разбрелись по многим городам и населенным пунктам западной Германии и что собрать эту большую массу людей сейчас им не под силу [11] .
11
Речь шла о чинах казачьих соединений и дивизий РОА.
После этого, в течение нескольких часов в вежливой, но крайне острой форме шло обсуждение вопроса о способе транспортировки.
Баркер вновь предложил от имени Эйзенхауэра применить как основной способ их авиацию с посадкой на наших аэродромах, куда они будут привозить наших людей и вывозить своих. В числе желательных им пунктов были названы: Бранденбург, Лукенвальде, Ютерборг и Мюрберг.
Против такого способа транспортировки я возражал, заявив, что наши приемно-передаточные пункты намечены на линии войск или в непосредственной близости от них, и, не указывая принадлежности их к фронтам, в соответствии с утвержденной дислокацией перечислил следующие пункты: Висмар, Кривитц, Пархим, Магдебург, Дессау, Торгау и Риза.
Далее я заявил, что в этих пунктах подготовленных аэродромов у нас нет, кроме Торгау (о чем им известно), и что на подготовку их потребуется слишком много времени, которое удлинит сроки начала передачи освобожденных из плена советских и союзных граждан. Как быстрейший способ передачи я предложил использовать автотранспорт союзников с тем условием, чтобы после доставки советских граждан они в обратный рейс могли бы забирать граждан союзных государств.
Баркер стал доказывать, что они располагают мощной авиацией, которая может в короткие сроки перебросить большие массы наших людей и забрать своих, если мы в тылу наших войск предоставим им достаточное количество аэродромов, для обследования пригодности которых им желательно выслать своих офицеров. Далее Баркер возражал по поводу применения автотранспорта, так как он предвидит большие затруднения, ибо большое его количество они перебрасывают на Восток для войны против Японии и немалое количество автотранспорта ставят в ремонт.