Трагедия “Курска”: Версии и мнения

Черкашин Николай Андреевич

И Куроедов, и Чернавин, разумеется, не возводят “американскую версию” в ранг истины, они называют и другие возможные причины катастрофы, например плавучая мина времен второй мировой войны, не уточняя, правда, какую сотую долю процента составляет вероятность такого взрыва. Адмирал Чернавин не исключает (с той же степенью вероятности) заклинивания на полном ходу рулей глубины и утыкания атомохода в скалистый грунт. Теоретически может быть и такое.

— Я совершенно не могу понять, что могло случиться с “Курском”, — в полном смятении говорит бывший командир однотипного подводного крейсера “Смоленск”, капитан 1-го ранга Аркадий Ефанов, — в голову лезут самые невероятные вещи. Я даже начинаю думать, что это диверсия.

Обратимся

к мировой статистике. “Пожары и взрывы, несмотря на их доста-точную распространенность, никогда не были основной причиной гибели лодок. Их “вклад” в трагическую статистику за весь рассмотренный период (1900–1982) не превышает 6 %. Основной причиной аварий являются ошибки личного соста-ва — 55 %. На долю аварий, вызванных непреодолимыми обстоятельствами, приходится 9 % случаев гибели подводных лодок и 21 % — на долю аварий по неустановленным причинам”. Цифры, приведенные известным аналитиком А. Нарусбаевым, несколько устарели, но порядок их в целом соответствует истине. Гибель “Курска” пока относится к 21-процентному разделу “неустановленные причины”. Когда поднимут лодку, все разъяснится.

Версия адмирала Балтина

Среди самых первых и наиболее вероятных версий было высказано и мнение опытнейшего подводника — бывшего командующего флотилией подводных лодок, а затем командующего Черноморским флотом адмирала Эдуарда Дмитриевича Балтина. Не исключая столкновения с “подводным объектом”, он предположил таранный удар крупного “надводного объекта” водоизмещением порядка 12000 — 14000 тонн”.

К сожалению, нет (ко времени работы над этой статьей) никакой информации о состоянии выдвижных устройств “Курска”. Погнутый перископ свидетельствовал бы о почти несомненном при столкновении с крупным надводным судном. Такие аварии и катастрофы случались на всех флотах мира, имеющих и имевших в своем составе подводные силы. Первая трагедия подобного рода произошла у нас в 1908 году под Севастополем, когда подводная лодка “Камбала”, вышедшая в ночную торпедную атаку, угодила под форштевень эскадренного броненосца “Ростислав”. Из всего экипажа спасся только один человек — лейтенант Аквилонов, стоявший на мостике.

С тех пор в тех или иных вариациях подобные катастрофы повторялись на нашем флоте не раз и не два. Так, в 1935 году на учениях в Финском заливе подводная лодка Б-3, бывшая “Рысь”, а тогда “Большевик”, была протаранена линкором “Марат” из-за некомпетентного вмешательства в управление кораблем наркома Ворошилова. Спасенных не было. Подлодка погибла.

13 июня 1973 года близ камчатских берегов атомную подводную лодку К-56, шедшую в надводном положении, ударило в борт, примерно в то же место, где находится пробоина у “Курска”, научно-исследовательское судно “Академик Берг”. Во втором жилом отсеке погибли все. Атомоход, у которого медленно заполнялся водой и первый отсек, успел выброситься на отмель.

Эта трагедия едва не повторилась в 1980 году, когда обеспечивавший практические ракетные стрельбы РКР “Вице-адмирал Дрозд” прошелся килем по верхнему стабилизатору всплывавшей атомной подводной лодки К-508. Тогда обошлось без жертв и особых повреждений.

Так что версия адмирала Балтина совсем не лишена оснований. Только подъем подводного крейсера и тщательное изучение повреждения его корпуса могут пролить свет на эту мрачную загадку.

Как спасали

12 августа в 23 часа 30 минут “Курск” не вышел на очередной сеанс связи. Такое иногда случается, и это еще не давало повода к самым худшим предположениям.

Спасательная операция началась сразу же, как только по флоту был объявлен поиск не вышедшего на связь “Курска”. Поиск пропавшей субмарины, ее обследование — это все спасательная операция, ее начальный этап. Невозможно спасать подводную лодку без информации о ее реальном

положении на грунте и техническом состоянии. Все это было проделано в рекордно короткие для таких аварий и таких гидрометеоусловий сроки. Для сравнения: “Курск” лег на грунт неподалеку от того места, где в 1961 году так же неожиданно и безвестно затонула со всем экипажем дизельная подводная лодка С-80. Ее нашли и подняли лишь семь лет спустя. “Курск” успели найти менее чем за сутки. Он лежал в 48 милях от берега с большим креном и поднятым командирским перископом. Это важная подробность может сказать о многом. Несчастье произошло на перископной глубине, видимо, при подвсплытии на сеанс связи. Эта глубина для подводников опаснее предельной, так как субмарины всех флотов мира не раз и не два попадали под форштевни надводных судов именно на перископной глубине. Трудно представить, чтобы акустики “Курска” не услышали перед подвсплытием шумы надводного корабля. Трудно надводному кораблю скрыть факт столкновения с подводным объектом.

Когда в Авачинской бухте затонул атомоход К-429, корабля хватились почти сутки спустя. Искать “Курск” адмирал Попов распорядился сразу же, как только ему доложили о невыходе подводного крейсера на связь. Именно он, командующий Северным флотом, провел все время в море, на борту “Петра Великого”. Он сделал все, что мог, и даже более того. Человек великой отзывчивости, совести и интеллекта, он принял эту трагедию не как флотоначальник, а как истинный подводник, только чудом за тридцать лет подводной службы не разделивший участь своих собратьев по “Курску”.

С борта “Комсомольца” держали довольно устойчивую связь, и было ясно с первых часов аварии — пожар… Здесь же лишь невнятные стуки из отсеков… И никакой информации.

История знает невероятные случаи спасения с затонувших подводных лодок. В открытом океане шел буксир, матрос вышел выбросить за борт мусор и вдруг услышал телефонный звонок. Ушам не поверил — из-за гребней волн звонил телефон. Доложил капитану. Подошли — увидели буй с мигалкой, выпущенный с затонувшей подводной лодки. Достали из лючка телефонную трубку, связались с экипажем, выяснили в чем дело, дали радио в базу. По счастью, в ней оказался корабль-спасатель. Всех подводников подняли на поверхность. Но бывало и так, что лодка тонула у причала, и помощь оказать не удавалось… Англичане не смогли спасти свою подводную лодку “Тетис”, у которой корма находилась над водой.

Три тысячи моряков находились над погребенными заживо подводниками — сотни крепких, умелых, готовых пойти на любой риск людей. Их отделяло от подводного крейсера всего сто восемь метров глубины и 80 миллиметров стали. Сознавать, что это расстояние непреодолимо, было убийственно и для спасателей, и для родственников погибающих.

Гидрокосмос во сто крат труднодоступнее, чем просторы вселенной. Когда подводные лодки освоили глубину только в триста метров, человек уже поднялся над землей на сотню километров.

Ни один подводный аппарат, ни российский, ни зарубежный, так и не смог надежно пришлюзоваться к аварийно-спасательному люку кормового отсека — оказалось поврежденным зеркало комингс-площадки.

Судя потому, что подводники не открыли этот люк изнутри сами и не попытались всплыть, крышку люка заклинило от удара о грунт.

Даже в обычных условиях не всегда просто открыть выходной — рубочный — люк. После обжатия корпуса на глубине его приходится иногда подбивать ударами кувалды. Неисправность кремальерного запора на крышке аварийно-спасательного люка на атомной подводной лодке К-8 не позволила открыть его изнутри во время пожара. Это стоило жизни шестнадцати морякам. С большим трудом его удалось открыть снаружи — в надводном положении. Что же говорить о попытках открыть такой люк после мощного удара тысячетонного корабля о скалистый грунт? Даже небольшое смещение крышки в своей обойме приведет к заклиниванию. Тем более что крышек две — нижняя и верхняя.