Трагедия тамплиеров
Шрифт:
Следовательно, дело не такое простое, как это пытаются представить авторы учебников или посмертные защитники тамплиеров.
Безусловно, я не настолько наивен, чтобы считать, что все процессы инквизиции велись единственно из-за религиозного рвения. Обвинения, сопровождающиеся конфискацией имущества, возможно, являются подлинным мотивом многих преследований, или, как минимум, способствуют подогреванию рвения обвинителей. Став основной движущей силой крестового похода на Лангедок, конфискация широко практиковалась судами инквизиции: так, только конфискация может объяснить причину посмертных процессов, тех, что были начаты в Каркассоне против некоего Кастеля Фора, умершего двадцать два года тому назад. Но не надо впадать и в другую крайность, полагая, что все инквизиторы руководствовались одной лишь алчностью – отметим только,
То же самое было и с тамплиерами. Зависть, которую вызывало их богатство, торговое соперничество с итальянскими банкирами могло создать вокруг дела далекий от душеспасительности душок сообщничества и клеветы. Процесс над храмовниками, прежде всего, остается процессом чисто религиозным, делом о ереси, и невозможно, чтобы в течение семи лет высшие власти церкви занимались фальсификацией такого размаха, движимые только жаждой наживы.
Те же наблюдения можно сделать и о политических аспектах этого дела. Филипп Красивый, поддерживаемый своими легистами, является создателем абсолютной монархии и, безусловно, ему было тяжело мириться в своем королевстве с присутствием и влиянием могущественного ордена, подчиняющегося одному только Папе, – то есть чужеземной силе. Гильом Ногаре, чье влияние просматривается в позиции короля, часто использовал этот аргумент и побуждал Филиппа воспользоваться обстоятельствами, чтобы упразднить орден Храма, чьему руководству пришла неудачная идея обосноваться во Франции после отступления с Востока. Но есть большая разница между попыткой воспользоваться хорошим поводом и искусственным созданием такого повода. Ничто не может заставить приписать христианскому государю такой макиавеллизм; и, особенно, ничто не позволяет допустить, что Папа и высшее духовенство поддались бы этому.
Тамплиеры были обвинены как еретики. Основой этого процесса является обвинение в ереси и главной задачей данной книги является необходимость узнать, была ли она доказана. Все остальное, пусть это и немаловажно, остается вторичным. Однако удивительно, что историки часто a priori считали тамплиеров невиновными, в области веры. С нашей точки зрения, такое «преступление» не может оправдать казни. Но это рассуждение людей XX в., пропитанное терпимостью, которая была совершенно чужда людям той эпохи. Чтобы воссоздать процесс тамплиеров, необходимо перенести себя в обстановку Средних веков, погрузиться в ментальность эпохи, когда оскорбление распятия или просвиры считалось более страшным преступлением, чем убийство человека.
II
Орден храма до начала процесса
Чтобы составить ясное представление о том, чем являлся орден Храма, против которого вдруг были выдвинуты самые тяжелые обвинения и составить о нем мнение, необходимо напомнить, прежде чем открыть материалы дела, при каких обстоятельствах разразился скандал.
В начале XIV в. Храм больше не являлся тем идеальным мистическим рыцарским орденом, который прославлял св. Бернар Клервоский два века тому назад. Необходимо констатировать, что он удивительно изменился. Главную причину этого следует искать в его богатстве: именно деньги портят самые благородные намерения.
Орден Храма стал главной финансовой организацией того времени.
Безусловно, правило установленное св. Бернаром сохранилось: ни один храмовник не мог обладать личным имуществом. Великий магистр Арно де ла Тур Руж гордо ответил мусульманам, которые требовали с него выкуп: «Тамплиер может отдать в счет выкупа только свой пояс и свой кинжал». Это оставалось правдой: но если отдельные члены хранили обет бедности, то сам орден стал чрезмерно богатым.
Ему приписывают десять тысяч замков, его движимое имущество было оценено в 112 миллиардов франков. Допустим это некоторое преувеличение, и все-таки в эпоху бедности орден накопил огромное богатство, но использовать его было не на что.
Существовало четыре основных источника этого богатства:
а) дары, собранные в течение двух веков: орден жил за счет своих средств и тратил мало, но дары получал в большом количестве;
б) военные трофеи: так как монахи – воины ордена, как и все их современники, принимали участие в грабежах: к тому же папская булла 1139 г. недвусмысленно их разрешила;
в) дары паломников: во все времена
г) и, наконец, банковские операции: пользуясь своей независимостью, престижем и тем, что для него не существовало границ, орден создал целую финансовую организацию, которая вызывает восхищение современных экономистов. Именно тамплиеры придумали вексель на предъявителя, чек и все виды кредита. Ему доверяли огромные вклады, через его посредничество оплачивали приобретения за границей. Эта банковская организация должна была быть оправдана какой-либо целью, если уж она так преуспела. Безусловно, орден имел с каждой операции посреднический процент или взнос. Можно при этом задаться вопросом, в этом ли состоит роль религиозного ордена, основанного для защиты паломников в Палестине.
О какой пользе ордена, не игравшего больше никакой роли, можно говорить.
С тех пор как Саладин снова захватил Иерусалим в 1187 г., христианское королевство в Палестине сократилось до маленькой полоски земли вокруг города Акры. Этот последний бастион пал в 1291 г.: однако, тамплиеры там сражались героически и многие погибли. Но больше нет королевства в Палестине, нет паломников, которых надо было защищать: орден больше не служит ничему.
При этом он продолжает существовать: была переведена во Францию «штаб-квартира» и сохранены семь западных провинций (Франция, Англия, Пуату, Арагон, Португалия, Венгрия, Апулия). Храмовники еще более погрузились в свои финансовые операции, поскольку им больше нечем было заниматься. Они сохранили свои привилегии, дарованные папами, не подвергаясь больше никакому риску.
При этом привилегии ордена были значительны: являясь независимым от какой-либо земной власти, он отчитывался только перед Папой (который находился далеко). Булла «Omne datum optimum» папы Иннокентия II 1139 г. освободила орден от церковной десятины и даже позволила собирать ее в свою пользу. Эти привилегии, оправданные в начале услугами, которых ждали от тамплиеров, продолжили существовать без какой-либо отдачи. Стоит ли удивляться, что им завидовали.
Является достоверным фактом, что орден тамплиеров имел плохую репутацию.
Народ ставил ему в упрек не только его богатство, но и жизнь, недостойную монахов. Выражение «пить как тамплиер» вошло в поговорку. Безусловно, это привычный средневековый сюжет – подшучивать над чревоугодием и пьянством монахов; но, так как тамплиеры были больше солдатами, чем монахами, и как солдаты освобождены от некоторых обетов, они пользовались без ограничения преимуществами материального существования. Шептались также, что их нравы совсем не всегда соответствовали обету абсолютного безбрачия, который символизировали их «белые плащи», а маленьким мальчикам советовали остерегаться поцелуев тамплиеров (так как если устав запрещает им целовать женщину, будь то собственная мать или сестра, он не запрещает целовать детей).
Возможно, все это только нагромождение сплетен. Но, правдивая или лживая, эта дурная репутация сыграет свою роль в ходе процесса, который сильно встревожит общественное мнение.
Любопытно отметить к тому же, что писатели того времени не любили орден храмовников. Современные историки стараются его реабилитировать, но знают ли они больше чем Вильгельм Тирский или Жуанвиль, которые его откровенно не любили?
Хорошо известно, что тамплиеры, ведя в Палестине игру соответствующую их интересам, часто были вынуждены договариваться с мусульманами. Если они не сражались друг с другом, то обменивались любезностями и взаимными услугами. Многие посчитали, что это было во вред делу христианства. Приводят слова графа Артуа: «Если бы тамплиеры хотели этого, Святая Земля давно была бы завоевана». Об этом можно поспорить: чтобы удержаться со столь слабыми силами во враждебной стране тамплиеры должны были вступать в переговоры, и они были в положении, позволяющем лучше судить о допустимых средствах, чем крестоносцы, приезжавшие в Палестину со своими иллюзиями и незнанием ситуации. Но, ведя свою игру, орден тамплиеров вступил в конфликт со всеми представителями власти: с королями Иерусалима, духовенством, крестоносцами. В 1198 г. он начал открытую войну за феодальные владения с конкурирующим орденом госпитальеров, и Папа был вынужден напомнить обоим орденам о христианских чувствах.