Трагедия в Нью-Мексико
Шрифт:
— Начаты киносъемки на месте сбитого нарушителя. Предположение, что это русские, не подтверждается. Малы ростом, как дети. На руках, а может быть и на ногах, по шесть пальцев.
— Молчать! — взревел генерал. — Ничего ты этого не видел и тем более не снимал. Никому ни слова. Пленку сдашь мне. Произошла здесь авария с воздушным шаром, пролетавшим над Нью-Мексико. Пострадавшим воздухоплавателям оказана медицинская помощь. Зарубите вместе с сержантом это себе на носу. В штабе Базы оба дадите строгую подписку о неразглашении. И никаких русских!
— Все понятно, генерал. Но один
— Где он? Сержант! Возьмешь под строгую охрану. Такой тип для русских лакомый кусочек.
— Он до Базы не долетел и ничего не видел, — попробовал возразить оператор.
— Молчать! — снова прикрикнул генерал. — Этот тип напичкан такими военными сведениями, которые ни нам, ни русским не снились! Пока он жив, надо из него их повытрясти.
— Это мы сумеем, — заверил сержант. — Но вот как понять его? Надписи на пульте тарабарские или шифрованные.
— Ну, это не твоя, сержант, забота. Стереги его, как опаснейшего преступника. А мне покажите, что это за птица.
Генерала провели к Коэну, а по радиовызову начальника Базы к месту «аварии воздушного шара» подъезжали тяжелые грузовики и подъемный кран.
Металлические остатки «воздушного шара» собрали с камней и увезли. За погибшими «аэронавтами» приехала санитарная машина, а полуживого Коэна, вместе с его чернокожим охранником, генерал забрал в свой «виллис» и уехал.
Оператор снимал все происходящее, нещадно тратя пленку. Чем больше окажется бобин, тем легче будет утаить хотя бы одну.
Он уже понял, КТО здесь разбился, и прикидывал в уме, сколько можно будет получить (пусть через положенный срок рассекречивания) за такой фильм? Документальный про инопланетян!..
4. Тревога
Президенту Трумэну передали шифровку из Нью-Мексико: близ военной базы Корнуэлл потерпел аварию инопланетный корабль, двое членов его экипажа погибли, один в тяжелом состоянии, но жив. Делаются попытки установить с ним контакт, но пока безуспешно. Начальник Базы бригадный генерал Томас ждет указаний.
Трумэн созвал секретное совещание.
Присутствовали: помощник по национальной безопасности, Государственный секретарь и министр обороны, глава Пентагона.
Президент был явно растерян. Окажись там русские, он знал бы что делать, план атомной бомбардировки ста русских городов Пентагон подготовил, а тут инопланетяне!.. Неизвестно, что они замышляют.
Мнения разделились. Государственный секретарь рекомендовал предать все гласности и через ООН создать Союз всех государств Земли во главе с Соединенными Штатами для отражения инопланетной агрессии. Но остальные были против всякой огласки, предлагая уничтожить всю существующую по этому поводу документацию. Версию генерала Томаса об аварии воздушного шара принять и распространить для общественного мнения.
— Но о самом главном никто не обмолвился, — с ехидной
— Но это же не гуманно! — запротестовал Государственный секретарь.
— Мы не остановились, сбрасывая атомную бомбу на Хиросиму, а тут речь идет не о сотне тысяч подобных нам людей, а об одном насекомом. Генерал Томас сообщает, что все прилетевшие на Землю особи бесполы. Вроде рабочих пчел или муравьев. Так чего мне, президенту Соединенных Штатов, церемониться с какой-то козявкой, к тому же нарушившей наше воздушное пространство.
Так была решена судьба командира Коэна с его миссией предотвращения взаимоистребления обнаруженных на планете разумных существ. Но были ли они вполне разумны?
Ни о чем не подозревая, Коэн ждал своей участи, находясь в кислородной камере одного из военных госпиталей близ Атланты.
И он думал о своей Коэлли и обо всем, что предшествовало случившемуся.
5. Тайны Вселенной
Они сидели тогда, отец и дочь, на берегу моря. На песчаную отмель набегали волны и, как бы закипая седой пеной, откатывались с шипением назад. И рядом о ближние скалы валы разбились, взлетая белыми фонтанами. Но скоро их не стало видно. Доносился только несмолкающий шум прибоя. Над горизонтом зажглись первые звезды.
Коэлли зачарованно смотрела на них:
— Созвездий дальних россыпь золотая! Когда я девочкой была, хотела верить, что моя мама там и смотрит на меня из невозможной дали, — и она продолжала задумчиво: — И вдруг теперь я узнаю, что ты, единственный, заботливый и нежный, меня покинешь ради звезд. Как это пережить, не знаю.
— Лететь к планете, где бедствие грозит, повелевает долг. Ему противиться никто не может. Тебя оставить одинокой я тоже не могу и потому привел тебя сюда на берег моря.
— Да разве успокоит меня шелест волн иль взлеты пены белой?
— Конечно, нет, моя родная. Я должен рассказать, как я пошел в Совет наш Высший и там признался, что не могу с тобой расстаться.
— У Высшего Совета нет дел других как помогать какой-то там девчонке?
— В том власти высшей подлинная суть. Там поняли меня и предложили участвовать в полете дальнем нам двоим.
— И мне лететь? Неужели нужен там балласт никчемный?
— Эксперимент намечен дерзкий. И ты, и я удвоиться должны.