Трагедия в трех актах
Шрифт:
– Она сама предложила присутствовать за обедом? Понятно. – Помолчав, он спросил: – Могу я поговорить с вашей служанкой Темпл?
– Конечно, дружище.
Сэр Чарлз нажал кнопку звонка. Горничная появилась почти сразу.
– Вы звонили, сэр?
Темпл была высокой женщиной лет тридцати с небольшим. Несмотря на поблескивающие, аккуратно причесанные волосы, ее трудно было назвать красивой. Держалась она спокойно и деловито.
– Мсье Пуаро хочет задать вам несколько вопросов, – сообщил сэр Чарлз.
Темпл посмотрела на Пуаро сверху вниз.
– Вы
– Да, сэр.
– Я хочу точно знать, как подавали коктейли.
– Прошу прощения, сэр?
– Я хочу знать все о коктейлях. Вы смешивали их?
– Нет, сэр. Это любит делать сам сэр Чарлз. Я принесла бутылки – вермут, джин и прочее.
– Куда вы их поставили?
– На этот стол, сэр. – Она указала на стол у стены. – Поднос со стаканами стоял там, сэр. Закончив смешивать и взбивать коктейли, сэр Чарлз разлил их в стаканы. Потом я обошла с подносом вокруг стола, передавая коктейли леди и джентльменам.
– На подносе были все коктейли?
– Один из них сэр Чарлз вручил мисс Литтон-Гор, сэр. Он разговаривал с ней и передал ей один коктейль, а другой взял себе. Потом мистер Саттерсвейт… – Темпл бросила на него взгляд, – подошел и взял коктейль для одной из леди – кажется, мисс Уиллс.
– Совершенно верно, – кивнул мистер Саттерсвейт.
– Остальные разнесла я. По-моему, все взяли по стакану, кроме сэра Бартоломью.
– Вы меня очень обяжете, Темпл, если повторите эту процедуру. Некоторых людей пусть заменят подушки. Я встану здесь – кажется, тут стояла мисс Сатклифф?
С помощью мистера Саттерсвейта сцена была реконструирована. Наблюдательный Саттерсвейт отлично помнил, кто где находился. Потом Темпл обошла вокруг стола. Выяснилось, что она начала с миссис Дейкрс, потом перешла к мисс Сатклифф и Пуаро, затем к мистеру Бэббингтону, леди Мэри и мистеру Саттерсвейту, которые сидели рядом.
Это соответствовало воспоминаниям мистера Саттерсвейта.
Наконец Темпл отпустили.
– Ба! – воскликнул Пуаро. – Это не имеет смысла! Темпл последняя имела дело с коктейлями, но никак не могла ничего в них добавить, и, как я сказал, никто не в состоянии навязать кому-то определенный стакан.
– Каждый инстинктивно берет тот, который стоит ближе к нему, – заметил мистер Саттерсвейт.
– Конечно, можно было сначала подойти с подносом к будущей жертве, но это рискованный способ. Стаканы стоят рядом – трудно определить, какой из них ближе. Скажите, мистер Саттерсвейт, мистер Бэббингтон поставил свой коктейль или держал его в руке?
– Он поставил его на этот стол.
– Кто-нибудь подходил к этому столу после того, как он это сделал?
– Нет. Я находился ближе всех к нему и уверяю вас, что не добавлял туда яд, даже если имел бы возможность это сделать, – чопорно произнес мистер Саттерсвейт.
Пуаро поспешил извиниться:
– Нет-нет, я вас ни в чем не обвиняю – quelle id'ee! [42] Но я хочу быть полностью уверенным во всех
– Никуда, черт возьми! – сердито отозвался сэр Чарлз.
42
Что за мысль! (фр.)
– Я бы так не сказал. Это предполагает чудовищную идею, которая, надеюсь, не соответствует действительности. Нет-нет, конечно, это неправда – смерть сэра Бартоломью доказывает… И все же… – Пуаро задумчиво нахмурился. Остальные с любопытством наблюдали за ним. Наконец он поднял взгляд. – Вы понимаете мою точку зрения, не так ли? Миссис Бэббингтон не была в Мелфорт-Эбби, следовательно, она свободна от подозрений.
– Но никто никогда не думал подозревать ее!
Пуаро благожелательно улыбнулся:
– Вот как? Интересно. Идея пришла мне в голову сразу же. Если бедный джентльмен не принял яд в коктейле, значит, его должны были отравить за несколько минут до прихода сюда. Что он мог принять? Капсулу от несварения. Но кто мог подсыпать туда яд? Только жена. У кого мог быть мотив, о котором не подозревал никто из посторонних? Снова у жены.
– Но они очень любили друг друга! – негодующе воскликнула Эгг. – Вы ведь ничего не знаете!
Пуаро повернулся к ней с ласковой улыбкой:
– Да, и это очень хорошо. Вы знаете, а я нет. Поэтому я смотрю на факты непредвзято. И позвольте сообщить вам, мадемуазель, что мне приходилось расследовать дел пять об убийстве жен преданными мужьями и двадцать два дела об убийстве мужей преданными женами. Очевидно, les femmes умеют притворяться гораздо лучше.
– По-моему, вы просто ужасны! – заявила Эгг. – Я знаю, что Бэббингтоны совсем не такие. Это… это чудовищно!
– Убийство всегда чудовищно, мадемуазель. – В голосе Пуаро внезапно послышались суровые нотки. – Но я, видя только факты, согласен, что миссис Бэббингтон этого не делала. Она не была в Мелфорт-Эбби, а, как говорил сэр Чарлз, виновным должен быть тот, кто присутствовал при обеих трагедиях, – один из семерых в вашем списке.
Последовало молчание.
– И как вы советуете нам действовать? – спросил мистер Саттерсвейт.
– Вы, без сомнения, уже продумали план? – предположил Пуаро.
Сэр Чарлз откашлялся.
– Единственно возможным кажется метод исключения, – ответил он. – Моя идея состоит в том, чтобы рассматривать по очереди каждого в списке, считая его виновным, пока не будет доказано обратное. Я имею в виду, что мы должны использовать всю нашу изобретательность, пытаясь найти связь этих людей с мистером Бэббингтоном. Если мы не обнаружим такой связи у одного из них, можно будет переходить к следующему.