Трагический эксперимент. Книга 3
Шрифт:
Влиятельная лондонская «Таймс» неоднократно в течение войны отмечала превосходную организацию тыла и фронта японской армии. «Одним из наиболее примечательных явлений на полях сражений в Маньчжурии, – отмечается в одной из передовиц “Таймс”, – стало превосходное умение японцев послать в наступление, направлять и поддерживать 400 000 солдат. По-умному оставаясь глубоко в тылу армии, но будучи связанным с каждой колонной посредством телеграфа и телефона, Ояма, Кодама и их штаб находились вне сиюминутных эмоций поля сражений и были способны определять курс всей битвы с холодной точностью и столь желательным спокойствием».
Генерал Куропаткин, к сожалению, исповедовал совершенно иной стиль
К началу сражения при Мукдене русские располагали в Маньчжурии огромной армией. С прибытием из России в феврале 1905 года 16-го армейского корпуса общая численность 1-й, 2-й и 3-й русских Маньчжурских армий составила более 300 тысяч человек, в том числе 276 600 штыков, 15 700 сабель и 7700 солдат инженерных войск.
Значительно усилилась артиллерия. Двадцать пять русских дивизий располагали 22 артиллерийскими бригадами, в которых имелось 1386 орудий (из них 1070 полевых, 132 осадных и 76 горных пушек). Кроме того, имелось 48 конных пушек, 60 полевых мортир и 56 пулемётов. Был создан значительный артиллерийский запас, в среднем на одно орудие имелось более 700 снарядов.
Противостоящие японские вооружённые силы комплектовались из 10 армейских дивизий (по германскому образцу штатная численность японской дивизии превосходила почти в два раза численность русской) и двух отдельных кавалерийских бригад. Общая численность японских войск составляла около 270 тысяч человек, которые имели 1062 орудия и 200 пулемётов.
К началу Мукденской операции русские войска имели хорошо подготовленную в инженерном отношении линию обороны, состоявшую из Шахэйской, Мукденской и Телинской позиций. Русские войска занимали только первую из них – Шахэйскую, состоявшую из передовой и главной полосы обороны. Это были развитые укрепления из полевых редутов, люнетов и фортов, соединённых между собой траншеями, защищённых с фронта проволочными заграждениями, засеками, волчьими ямами и тщательно замаскированными фугасами.
Главной особенностью порочной оборонительной тактики генерала Куропаткина было стремление быть сильным одновременно везде. Под Мукденом это выразилось в стремлении к реализации заведомо неосуществимой идеи: созданию сплошной укреплённой линии, которая бы перекрывала все возможные направления натиска противника. Куропаткин сумел равномерно вытянуть все три Маньчжурские армии в одну сплошную линию обороны протяжённостью свыше 100 километров. При этом глубина оперативного построения составляла всего 15 километров, а русские силы оказывались недостаточными и для действительно устойчивой обороны, и для эффективного наступления. В отличие от Оямы и Куроки, Куропаткин не учился по конспектам генерала Меккеля и поэтому, видимо, с трудом мог представить, что же скрывается под понятием «оперативный манёвр».
Главковерх русских Маньчжурских армий генерал Алексей Николаевич Куропаткин 24 февраля 1905 года отдал приказ о наступлении. Его стратегический план не отличался особыми изысками: предполагалось выполнить то же самое, чего не удалось достичь в ходе Шахэйского сражения. То, что осмысливалось Куропаткиным как второстепенная операция, на деле стало крупнейшим сражением Русско-японской войны и даже более – крупнейшим в мировой истории сражением (до периода Первой мировой войны). Русский план предполагал, по сути, только фронтальное оттеснение японцев от Шахэйской линии обороны.
Японский план
Схему японской операции интересно рассматривать на карте: две гигантские синие стрелы, словно клешни краба, охватывают ощетинившийся укреплениями Мукден слева (запад) и справа (восток). Внутри этого охвата – в огромном огненном котле – должны были без остатка сгореть все основные силы русских армий. «Я решил атаковать русских, очевидным образом обходя их в восточном направлении, – писал в пояснении к плану операции генерал Кодама, – чтобы именно сюда они послали свою основную людскую массу, в то время как наши главные силы нанесут массированный удар в секторе Шахэ – Мукден – Тиелен, охватывая русских с запада и замыкая окружение».
Стратегический замысел Кодамы был воспроизведён с пунктуальной точностью в приказе маршала Оямы: «Целью этой битвы является решение судьбы войны. Таким образом, речь идёт не о том, чтобы в качестве цели поставить овладение тем или иным пунктом или некой территорией. Важно нанести противнику непереносимый удар. В данном случае противника следует атаковать и преследовать так быстро, насколько это только возможно».
Японцы реализовали свой наступательный план с завидной последовательностью.
Первой перешла в наступление 5-я армия генерала Кавамуры и после напряжённых боёв оттеснила русские части к Далинскому перешейку. Русские упорно обороняли здесь позицию на Берсеневской сопке: в снежную вьюгу две японские дивизии атаковали семь русских батальонов, имевших 16 полевых орудий и четыре пулемёта. После почти двухдневной героической обороны Берсеневская сопка, имевшая ключевое значение для наступления на Мукден, была захвачена японскими войсками.
Затем в наступление на восточном японском фланге перешла 1-я армия генерала Куроки, которая не смогла сразу прорвать оборонительную позицию 1-й русской армии генерала Линевича. Впрочем, это было не столь существенно, ибо русский медведь всё-таки сунул лапу в подготовленный для него капкан. Главковерх Куропаткин, считая по накалу боёв, что именно войска Куроки наносят главный удар, крайне неосмотрительно направил в поддержку 1-й армии почти все свои резервы.
Японский капкан стал неумолимо сжиматься уже в ночь с 26 на 27 февраля, когда на краю западного фланга японских сил начала наступление 3-я армия генерала Ноги. Стремительным броском армия Ноги форсировала реку Хун и устремилась на север параллельно реке Ляо, угрожая Мукдену окружением. А в это время почти все русские резервы разворачивались в противоположной части фронта – на востоке. Стремительно перебросить их на запад не было уже ни малейшей возможности, да и умения к этому у русских генералов тоже не было.
В штабе Куропаткина мгновенно наступил ступор. В конвульсивных метаниях был созван военный совет – мероприятие для полководцев масштаба Суворова, Скобелева или фон Гинденбурга, попросту немыслимое в разгар сражения. Что же делать? Решили послать на запад два кавалерийских полка, а также усилить патрулирование в районе Хсинминтуна – в 70 километрах на северо-запад от Мукдена. Казацкие патрули должны были установить силу и направление японского удара.
Это было смешно: выставить два кавалерийских полка против выходящей на оперативный простор 3-й армии генерала Ноги. Смехотворность этого решения стала понятна даже Куропаткину буквально на следующий день, поэтому для прикрытия Мукдена с запада стал наспех формироваться Сводный корпус генерала Дмитрия Топорнина.