Трагический эксперимент. Книга 4
Шрифт:
И тут он увидел, что в зале появился Ленин, и объявил:
– В нашей среде находится Владимир Ильич Ленин, который в силу целого ряда условий не мог до сего времени появляться в нашей среде… Да здравствует возвратившийся к нам товарищ Ленин!
Владимир Ильич предстал перед публикой впервые после четырёхмесячного пребывания в подполье. На трибуну поднялся казавшийся незнакомым человек – стриженный наголо и чисто выбритый. Без бороды и усов его многие не узнали.
Ленин тоже произнёс речь:
– У нас будет советское правительство,
Зал откликнулся восторженными аплодисментами.
В Таврическом дворце открылся Второй всероссийский съезд Советов. Он принял написанное Лениным обращение к рабочим, солдатам и крестьянам, в котором говорилось, что съезд берёт власть в России в свои руки, а на местах власть переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Меньшевики и правые эсеры выразили протест против «военного заговора и захвата власти» и покинули съезд.
Им возразил Троцкий:
– Восстание народных масс не нуждается в оправдании; то, что произошло, это не заговор, а восстание. Народные массы шли под нашим знаменем, и наше восстание победило. И теперь нам предлагают: откажитесь от своей победы, идите на уступки, заключите соглашение. С кем? С теми жалкими кучками, которые ушли отсюда? За ними никого нет в России. Вы – банкроты, ваша роль сыграна, и отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории.
Образовали первое советское правительство. В декрете съезда оно названо «временным рабочим и крестьянским правительством» – до созыва Учредительного собрания. Но уже через несколько дней слово «временное» забыли. Большевики взяли власть и не собирались её отдавать. Совет народных комиссаров получил от ВЦИК право издавать неотложные декреты, то есть постановления правительства обретали силу законов.
Ни одна другая социалистическая партия не захотела заключить коалицию с большевиками. Поэтому первое правительство полностью составилось из большевиков. Его состав определили на ночном заседании ЦК партии – в комнате № 36 на первом этаже Смольного.
Ленин вошёл в комнату, забитую людьми. По-хозяйски устроился за столом. Рядом расположился ещё кто-то из руководителей партии. Места остальным не хватило. Стояли или усаживались прямо на пол.
– Ну что же, если сделали глупость и взяли власть, – несколько иронически сказал Лев Каменев, – то надо составлять министерство.
– У кого хороший почерк? – Ленин настроился на деловой лад.
– Владимир Павлович Милютин – лучший из нас писарь.
Будущему наркому земледелия Советской России очистили место
– Так как назовём наше правительство? – задал кто-то первый вопрос. – Министры-то хоть останутся?
Ленин рассуждал вслух:
– Только не министры! Гнусное, истрёпанное название.
– Можно было бы комиссарами назвать, – предложил Лев Троцкий. – Но только теперь слишком много развелось комиссаров. Может быть, верховные комиссары? Нет, «верховные» звучат плохо. Нельзя ли «народные»? Народные комиссары.
– Что же, это, пожалуй, подойдёт, – одобрил Ленин. – А правительство в целом?
– Правительство назвать Советом народных комиссаров, – предложил Каменев.
– Это превосходно! – обрадовался Ленин. – Ужасно пахнет революцией. Принято. Начнём с председателя.
И сам предложил:
– На пост председателя – Троцкого.
Лев Давидович запротестовал:
– Это неожиданно и неуместно.
Ленин настаивал на своём:
– Отчего же? Вы стояли во главе Петроградского совета, который взял власть.
Троцкий не согласился:
– Этот пост должны занять вы как лидер победившей партии.
Владимир Ильич не стал возражать:
– Тогда вы нарком по внутренним делам, будете давить буржуазию и дворянство. Борьба с контрреволюцией важнее всего.
Троцкий отверг и это предложение:
– Будет гораздо лучше, если в первом революционном советском правительстве не будет ни одного еврея.
Ленин презирал антисемитов, поэтому он вспылил:
– Ерунда. Всё это пустяки. У нас великая международная революция, какое значение могут иметь такие пустяки?
– Революция-то великая, – ответил Троцкий, – но и дураков осталось ещё немало.
– Да разве ж мы по дуракам равняемся?
– Равняться не равняемся, а маленькую скидку на глупость иной раз приходится делать: к чему нам на первых же порах лишнее осложнение? Я бы охотнее всего продолжил занятия журналистикой.
Тут уже против высказался секретарь ЦК партии Яков Свердлов:
– Это мы поручим Бухарину.
Практичный Свердлов нашёл работу для Троцкого:
– Льва Давидовича нужно противопоставить Европе. Пусть берёт иностранные дела.
– Какие у нас теперь будут иностранные дела? – недоумённо пожал плечами Ленин, как и все, ожидавший мировой революции, но, подумав, согласился.
Наркомом по внутренним делам назначили Алексея Ивановича Рыкова. Он вытащил и показал наган, который носил с собой. Кто-то недоумённо спросил:
– Зачем он тебе?
– Чтобы перед смертью хоть пяток этих мерзавцев пристрелить.
Дальше составление правительства пошло быстрее.
На второй день после победы большевиков – в перерыве между заседаниями съезда Советов – меньшевик Николай Суханов отправился в буфет, где была давка у прилавка. В укромном уголке натолкнулся на Льва Каменева, впопыхах глотавшего чай. Спросил: