Трагический эксперимент. Книга 5
Шрифт:
Римму освободили только в 1946-м. А в 1952-м посадили её родного брата Александра, который был военно-морским инженером, участником обороны Ленинграда, героем Великой Отечественной и контр-адмиралом. Правда, через год в связи со смертью Иосифа Сталина он вышел на свободу. Но всё-таки… Не попал под жернова только третий отпрыск Юровского – Евгений. Он тоже служил во флоте, тоже прошёл войну (был политруком 205-го гвардейского миномётного полка моряков), дослужился до подполковника. Умер в 1977 году. Больше ничего о нём неизвестно. Зато известно, что ни от одного из троих детей у Юровского не осталось внуков! Они все погибли.
Впрочем, у Юровского было девять братьев и сестёр. Вот от них род продолжился. Но уже под другой фамилией. Дело в том, что родственники цареубийцы – по крайней мере, бoльшая часть из них – ещё в советское время решили изменить окончание своей фамилии, чтобы не ассоциироваться с Яковом. Были Юровские, а стали – Юровских! Они осуждали родственника и не желали с ним иметь ничего общего.
Сотрудник областного ЧК и непосредственный помощник Юровского Григорий Никулин, как считается, до последнего не знал о готовящемся расстреле. Накануне казни он вырезал из дерева дудочку для царевича Алексея и научил его играть на ней «Во саду ли, в огороде». Он вроде как вообще был добрым человеком. Например, как-то Никулину поручили ликвидировать князя Долгорукова, который в то время тоже был выслан на Урал. Чекист выпустил князя из тюрьмы. Распахнул ворота и сказал: «Можно пройти напрямик через поле. Я помогу вам донести вещи». Князь шагнул вперёд, а Никулин спокойно выстрелил ему в спину.
Своё участие в убийстве царской семьи он всегда тщательно скрывал. Сразу после трагических событий Никулин вслед за своим начальником Юровским уехал из Екатеринбурга в Москву. В 1919-м работал в административном отделе Московского Совета: сначала отвечал за арестные дома Москвы, а затем стал начальником знаменитого сегодня МУРа. И на этой должности проявил себя как нельзя лучше: при нём втрое сократилось количество разбоев, в девять раз снизилось число грабежей, а число убийств уменьшилось на треть.
В 1935 году Никулина поставили руководить строительством московской Восточной водопроводной станции. Там он и трудился до 1956 года – до самой пенсии. Надо сказать, что жил Никулин припеваючи. По свидетельствам современников, его жена хвасталась большим домом, в котором отдельная комната была даже у собаки.
Умер Григорий Никулин в 1965-м. И незадолго до кончины вдруг изменил собственному правилу – не афишировать своё участие в расстреле царской семьи. Он дал интервью на Всесоюзном радио, раскрыв все подробности казни. Видимо, пытался и покаяться, и оправдаться. Заявил, что убийство Романовых было исторической необходимостью. А действия расстрельной команды назвал гуманными. Ведь приговорённые к смерти узнали о своей участи только в последние минуты. Поэтому не страдали долго от страха и отчаяния.
А после смерти в сентябре 1965 года Григория Никулина, заслуженного коммуниста, похоронили на самом престижном кладбище – Новодевичьем.
Много лет спустя рядом с могилой Никулина появилась ещё одна, в которой погребён первый президент России Борис Ельцин, – кстати сказать, имеющий косвенное отношение к событиям зловещей июльской
В отличие от Никулина, военком Пётр Ермаков не только не скрывал своего участия в убийстве Николая II и его близких, но даже выступал с лекциями на эту тему. Он подробно рассказывал, как выстрелил в царицу – «попал ей прямо в рот, через две секунды она была мертва», как убил доктора Боткина, потом царского повара… Он был вообще опытным убийцей. В 1906-м вступил в РСДРП и уже через год не моргнув глазом зарезал своего товарища по партии, который был заподозрен в сотрудничестве с жандармами. После чего стал предводителем боевиков, которые разбоями и грабежами добывали деньги для партии, зачастую оставляя после себя трупы.
Поэтому убийство царской семьи не было для Ермакова чем-то из ряда вон.
После расстрела Романовых Ермакову пытались найти место и должность, которые бы соответствовали его роли в историческом событии. Но продвинуть лихого Петра по карьерной лестнице оказалось очень сложно по причине его абсолютной безграмотности и хронического алкоголизма. Сначала Ермаков работал простым сотрудником органов в Омске, затем – в Челябинске и Екатеринбурге. В 1927 году стал инспектором уральских тюрем. И так рьяно инспектировал вверенные ему учреждения, что получил звание ударника труда, грамоту и наградной браунинг.
В 1935 году он стал членом научного общества при Свердловском областном музее революции. Поэтому, как уже упоминалось, разъезжал с лекциями о расстреле царской семьи. Но постепенно спился. Ермакову стало не до лекций. Покушать он заходил в столовую-распределитель для ветеранов революции. А выпивать наведывался в пивные. Приходил и приказывал буфетчику: «Наливай!» Когда с него требовали плату, он возмущался: «Я один всю царскую семью убил! А ты мне пива налить не хочешь?»
Также Ермакова не раз видели на паперти единственной в Свердловске действующей церкви: цареубийца жалостливым голосом просил милостыню. Умер он в 1952 году от рака в больнице, которая располагалась по соседству с Ипатьевским домом.
Павел Медведев был начальником конвоя, охранявшего Романовых. Во время расстрела он, по свидетельству коллег, повёл себя «странно», хотя был «опытным большевиком» – «Упал, потом стал на четвереньках выползать из комнаты. Когда товарищи спросили, что с ним (не ранен ли), он грязно выругался, и его стало тошнить…»
После казни Медведев несколько замешкался: оставался в Екатеринбурге, когда белые уже хозяйничали на окраинах города. Бежал, но был пойман одним из отрядов Колчака. Его допросили с пристрастием. От убийства царя Павел яростно открещивался. Тем не менее колчаковцы отправили его за решётку – дожидаться следствия. Но его Медведев так и не дождался: заболел свирепствовавшим в то время сыпным тифом и умер прямо в камере.
Ещё один участник расстрела, сотрудник областной ЧК Михаил Медведев (Кудрин), прожил очень долгую и успешную жизнь. Именно он начал стрелять конкретно в Николая II, не дожидаясь, пока Юровский повторит приговор (с первого раза обречённые на смерть не поняли, что именно с ними собираются сделать). Из револьвера Медведева в самодержца было выпущено сразу пять пуль. Примеру нетерпеливого чекиста последовали и все остальные, буквально изрешетив тело уже мёртвого царя.