Трагический эксперимент. Книга 5
Шрифт:
Полностью была разрушена треть Ярославля. 28 тысяч жителей остались без крыши над головой. Сгорело или было разрушено 20 промышленных предприятий, здание Демидовского юридического лицея, Некрасовская библиотека, реальное училище и т. д. Общий материальный ущерб городу составил более 124 млн золотых рублей. В городе долгое время не было водопроводной воды. Начались эпидемии. По-прежнему не хватало продовольствия. Жить в городе было невозможно, и часть ярославцев была вынуждена покинуть его. Население Ярославля к началу осени 1918 года сократилось до 76 тыс. человек, то есть стало меньше на 50 тысяч.
Первые артиллерийские обстрелы Ярославля стали причиной возникновения пожаров в центре города.
Обстрел красной артиллерией района Сенной площади привёл к новым пожарам. В два часа дня уже горели трактир Львова и расположенные рядом дома. Огонь распространялся стремительно, только к ночи уменьшилась его сила, когда пламя уничтожило почти все дома на Большой и Малой Угличских улицах (ныне Свободы и Угличская).
По сведениям из многих источников, 7–8 июля после обстрела красной артиллерией Стрелки, где некоторое время располагалась одна из двух пушек повстанцев, сгорел Демидовский юридический лицей – уникальное учебное заведение дореволюционной России с великолепной, редчайшей библиотекой. За годы существования Демидовского юридического лицея в нём работали известные учёные, профессора: крупнейший в стране специалист в области истории русского права Михаил Владимирский-Буданов, учёный-педагог Константин Ушинский. Выпускниками лицея были революционер Николай Подвойский, писатель-фантаст Александр Беляев, поэт Максим Богданович, видные юристы Илья Гурлянд, Алексей Потехин, Валериан Ширяев и многие другие. Ярославский Демидовский юридический лицей стал настоящей кузницей юристов России. После пожара здание так и не было восстановлено, а в 1924 году его разобрали на кирпич.
9 июля на Сенной площади под ударами снарядов рухнула каланча 2-й пожарной части. 10 июля здесь загорелись торговые лари. Ветром огонь перебрался через улицу, и там заполыхали дома. На самой площади сгорели электротеатр «Модерн», к этому времени пожар уже уничтожил также сапоговаляльную фабрику «Львиной с сыновьями», спичечную фабрику И.А.Дунаева и гильзовую фабрику «Хаджи Оглу».
Как вспоминал очевидец Е.Лосинов, «стрельба производилась фугасными снарядами (зажигательными), и маленькие деревянные домики и далее улиц(ы), вплоть до Мологской, начали сначала одиночно вспыхивать, а потом пожар принял грандиозные размеры. С этого момента в передышки боя по улицам стали двигаться сотни погорельцев, торопливо старавшихся спрятаться куда-нибудь, иные в слезах, что потеряли всё своё имущество, другие в неизвестности, что делается с их близкими, и почти большинство с отупелыми, испуганными лицами, не сознающими, что кругом творится и куда они бегут».
Жители города прятались по подвалам или старались убежать от кошмарного обстрела и непрекращающихся пожаров. Беженцы двигались в двух направлениях. Кому было нечего терять, старались выбраться из Ярославля и уходили на станцию Всполье или на переправу через Волгу и из Твериц в окрестные деревни. Другие старались пробраться из городских окраин в центр, где можно было спрятаться в подвалах каменных зданий.
Для беженцев на станции Всполье уже 7 июля был организован фильтрационный
В своих воспоминаниях большевики называли различные причины масштабного артиллерийского обстрела Ярославля. Наиболее откровенно и чётко объяснил их председатель Военно-революционного комитета северных железных дорог И.Н.Миронов.
Он писал: «Организованного командования с нашей стороны в достаточной степени всё время не было, первые дни не было и товарища, мало-мальски знающего военное дело, могущего руководить боевыми операциями. Ясно было, [что] недостаточно или, вернее, почти совсем не было лиц, достаточно знакомых с управлением артиллерийскими орудиями. Всё это и затрудняло ликвидацию восстания, и вызвало в достаточной степени беспорядочный обстрел города и тем [самым] излишние разрушения.
Первые дни мы пытались взять город ружейной атакой, но у белых было слишком много пулемётов, мы потерпели поражение – наши атаки не имели на противника никакого действия. Поэтому мы перешли вскоре, главным образом, к артиллерийскому обстрелу города, и обстрел в течение 11 (?) дней был беспрерывный, круглые сутки, за исключением глубокой ночи.
…Мы пытались воззваниями и, насколько это удавалось, другими путями распространять в городе среди населения решение Ревкома, чтобы население уходило из города, так как для нас не было другой возможности, кроме артиллерийского огня».
Красные широко применяли расстрелы без суда и следствия. Как телеграфировал в Москву комендант станции Всполье Александр Громов, «в настоящий момент положение наше улучшилось, много офицеров взято в плен, многие мною лично признаны и расстреляны».
Один из очевидцев писал, что «в эти дни в Ярославле было жить очень опасно, и не думали, что завтра будем жить, так и все 16 дён настроение было самое ужасное». Большевики провели совещание для организации медико-санитарной помощи, поскольку «необходимо спешно убрать трупы, иначе будет зараза». В столицу ушло прошение срочно прислать в Ярославль летучие санитарные отряды…
В мае 1922 года, во время Международной экономической конференции в Генуе, российская делегация представила документ под названием «Претензии России к государствам, ответственным за интервенцию и блокаду», в котором имелся отдельный раздел «Разрушение Ярославля», где были приведены следующие цифры (текст приводится в сокращении):
«Из общего числа жилых строений 7618 (1198 каменных и 6580 деревянных) сгорело 2147 строений с числом квартир до 6000, остальные жилые строения почти все имеют бoльшие или меньшие повреждения от пуль и снарядов и требуют ремонта… Из 75 фабрик и заводов с 20000 рабочих сгорело 20 фабрик и заводов…
Число жителей Ярославля перед войной достигло 120000 человек. Во время войны, с приливом беженцев, цифра населения, включая и войсковой гарнизон, доходила до 190000 человек. После мятежа значительная часть жителей вынуждена была покинуть город, и во время работы комиссии в городе проживало 76000 человек гражданского населения…
Из чистого, уютного, красивейшего города Ярославль превратился в грязный, наполовину уничтоженный город с громадными площадями-кладбищами, покрытыми развалинами и остатками пожарищ.