Тракос – трал космический
Шрифт:
Нештатная ситуация
Андрес отправил второй мыслительный импульс уже на тестирование соединения с Нубесом, собираясь затем начать программу эксперимента, как произошло неожиданное. Сначала космический тральщик порядочно тряхнуло, словно он воткнулся во что-то массивное и резко потерял скорость, а затем кратковременно исчезла гравитация. Андрес успел секунд на пять ощутить невесомость, ноги оторвались от пола, а туловище медленно стало заваливаться вперёд, но потом гравитация восстановилась. Балансируя руками, Андрес, будто спрыгнув со ступеньки, встал на ноги. Противный женский голос несколько раз повторил предупреждение: «Перегрузка, наденьте скафандр!» Он взглядом пробежался по планшетам камер слежения, но они, по очереди включаясь, тут же покрывали монитор серой рябью, давя лишь пару секунд устойчивого изображения. «Видимо, здоровенный кусочек пришвартовался», – размышлял Андрес, облачаясь в скафандр.
Полёт продолжался недолго, возможно, так показалось Андресу. Кислородной смеси в ранце хватит на двадцать пять часов, за это время его найдут и эвакуируют, за свою жизнь он не переживал, но последствия будут, скорее всего, штраф за нарушение техники безопасности будет огромный. «Космический», – горько скаламбурил он про себя. Коты не потерпят скандалов, стрелочником назначат его. Все эти размышления разом закончились, когда он обнаружил, что больше не двигается. Теперь он висел на орбите, парил, если быть точным.
Рядом, чуть в стороне, припарковался орбитальный мусор. «Странно, – подумал Андрес, – форма мешка не подходит под заявленные технические параметры». Словно подтверждая мысленную правоту, его взгляд устремился на удаляющий тральщик. Сигарообразный космический объект медленно уплывал из-под него по горке земного горизонта куда-то вниз. «Это что ещё за новость?» – удивился он. Не успела мысль как следует взволновать его, вызвать логическую цепочку для анализа ситуации, как руки с карабином и фалом, доступные взору, стали бледнеть, расплываться. «Глюки?!» – успокаивал он себя. Но серая обшивка скафандра, перчатки, металлический карабин, красный, из углеродистых волокон фал превратились в прозрачно-голубоватые взвеси мельчайших точек, мушек. Сквозь них, словно через москитную сетку, просматривался земной камуфляж. «Так! У меня открылось рентгеновское зрение!»
Всё вокруг превратилось в прозрачные трафареты-стикерсы, осколки космического мусора в стороне походили на расплывчатые пчелиные рои, покинувшие из-за перенаселённости тесные ульи. Единственно, что мешало полному сходству – это малый размер виртуальных пчёл и их водянисто-голубоватый цвет. Но вот со стороны спины стали нарастать такие же прозрачные роистые стены серо-чёрного оттенка, они контрастировали с окружающей голубизной, вызывая поначалу лишь беспокойство у Андреса. Темп их нарастания увеличивался, стало очевидно, что гигантский прозрачный серо-чёрный короб размером примерно пятьдесят на пятьдесят метров захватывал одинокого астронавта в скафандре вместе с обездвиженным космическим мусором. Андрес попытался перевернуться и рассмотреть исполина пленившего его, но притяжение было очень сильным, и ему не удалось изменить своего пространственного положения ни на йоту. Оставив напрасные потуги, он стал наблюдать за ростом стенок виртуального короба. Вот боковые ограничители стали закрываться, как аппарели у воздушного транспортника, и беспокойство внутри начало возрастать до степени паники. Он отчетливо понимал, что это неспроста, думая: «Теперь я пленник?»
Аппарели сошлись и захлопнулись, сквозь их серо-черную пелену ещё просматривалась Земля, но вот они стали приближаться к нему, словно лифт, прозрачность тускнела, превращаясь в окрас воронёной стали. Когда вертикальный размер достиг порядка двух метров, движение воронёной платформы остановилось, гравитация неожиданно поменялась, и Андрес, отлипнув спиной от потолка виртуальной камеры, сбалансировав, встал на ноги. Рядом, как ему показалось, с грохотом упал космический мусор, целой кучей, хотя реально шума он не слышал. «Улов космического невода», – невесело пошутил биомозг. Взгляд остановился на крупной детали длинной около метра. Биокомпьютер сразу отметил, что она похожа на обломок небольшой ракеты: вот конусообразный обтекатель диаметром примерно полметра, с рваными краями, внутри него просматривался серый цилиндр с обрывками жгута. В этот момент все предметы, в том числе и его скафандр, потеряли прозрачность. Насколько позволял шлем, он поднял голову, чтобы осмотреться. Вверху покрытие цветом было идентично полу – воронёная сталь. Потолок имел округлую форму, в центре – огромный люк с задвижными шторками, похожими на защиту объектива, как у ранних фотоаппаратов. «Шлюзовая камера космического корабля неизвестного происхождения», – иронично подумал Андрес. В тот же миг вверху пульсаром
Новый отсек незнакомого корабля не был просторным, но и малым его назвать было нельзя. Его внутренние габариты постоянно менялись в зависимости от угла зрения и ещё от чего-то, а вот от чего – Андрес понять не мог. Это как в зеркальной комнате – пространство увеличивается до бесконечности, но стоит присмотреться, и оно заканчивается на расстоянии вытянутой руки. Здесь было почти так же, но отсутствовали зеркала, и расстояние до стен как бы играло с воображением наблюдателя, то сокращалось, то увеличивалось. Алгоритм таких изменений словно следовал за мыслями Андреса или даже чуть опережал их, навязывая вектор мышления, словно демонстрируя свои неординарные возможности: «вот, смотри, сейчас стена отдалится», – и стена отдалялась, «а теперь рядом», – и она делалась настолько близкой, что казалось, в следующий момент его может раздавить, сплющить, как утилизационный мусор под мощным прессом.
Освещение в отсеке отсутствовало, оттого кругом всё вырисовывалось мрачным, что в свою очередь подавляло оптимизм Андреса на благоприятный для него исход, но было отчего-то видно, и надежда в душе теплилась, казалось, из глубины стен исходит внутреннее молекулярное свечение неизвестного материала и не даёт всему погрузиться во тьму. В тот же миг испуганной фантазией о причинах этого беспокойства пронеслась в биомозге мысль – корабль «пришельцев» поглощал свет, высасывал из объекта световые потоки, он его «пылесосил».
Неожиданно в этом безразмерном пространстве появились ниши. «Как пеналы… для людей, – оценивал Андрес увиденное, – если не выразиться точнее…» Он отсёк дальнейшее продолжение мыслительного трека, боясь его исполнения. Ближайшая ниша, вспыхнув принятым от него светом, приблизилась к Андресу. Не успел он ценить этот манёвр, как оказался внутри тесного футляра. «Что и следовало ожидать!» – саркастически отозвался его биомозг на изменения обстановки.
Треки жизни из детства
Прогноз биомозга Андреса на анабиоз в пенале не оправдался. Картинки воспоминаний о детстве, со звуками и даже запахами, обрушились непрерывном каскадом. Не кино, не театр и не сон, а жизнь, проживаемая заново, всплывала с пояснениями и комментариями. «Треки жизни», - обозвал их биомозг Андреса. И тут он… «вспомнил» то, чего не знал, что прошло мимо его детского сознания, как ночь, полная жизни и тайн, мимо незрячего. Он переживал заново тот момент, как в выходной майский день в его жизнь вползли, словно слизняки-улитки на молодую виноградную поросль, дедушка с бабушкой по материнской линии. Их привезла мама из далёкого посёлка городского типа с труднопроизносимым названием Евклидовск. «Точно! Так он и назывался! – удивился его биомозг. – Что же раньше не мог вспомнить? Удивительно!» Селение затерялось где-то в подмосковных лесах, да так глубоко и конспиративно, что ни он, ни папа никогда там не бывали.
Вот так начался первый трек.
…Под вечер, когда они с папой смотрели забавные сатирические мультики на школьную тему, зажглось информационное окно на смотровом секторе экрана. Трое стояли у подъездной двери – мама и два чудака. Папа ринулся навстречу, попутно давая голосом указание двери открыться, Андрес с нехорошим предчувствием потянулся следом.
Незабываемая картина: сухая сморщенная старуха, маленького росточка с вызывающей причёской: коротко стриженные редкие волосы, выкрашенные в ярко-рыжий цвет, мелированы естественной сединой. Рядом стоял высоченный моложавый старик, слегка наклонённый и опиравшийся правой жилистой рукой на стильную трость. Вытянутое лицо старика, с розоватыми скулами, суточной щетиной, висящей кожей снизу у подбородка, выглядело моложе лет на десять, чем у его спутницы. Отличительной особенностью пожилой пары были схожие крючковатые носы и огромные, ничем не прикрытые ушные раковины. Лопоухость у мужского пола не так бы бросалась в глаза из-за размеров головы, но эффект пары заставлял детский взгляд перемещаться снизу вверх для сравнения, тогда-то это и обнаруживалось. Тёмный волос дедушки торчал редким ёжиком, видимо, был стрижен под ноль пару недель назад, что удивительно для такого возраста – отсутствие седины, о закрашивании полсантиметра поросли не могло быть и речи.