Трактат об удаче (воспоминания и размышления)
Шрифт:
Вступая в острую политическую дискуссию, имеешь большие шансы приобрести себе еще одного недруга. Хотя бывает и наоборот.
Юрий Лужков и сегодня весомая политическая фигура. Но Лужков образца 1996–1999 годов – это супертяжеловес. С не очень скрываемыми и совсем не безосновательными претензиями на президентское кресло. В зале Совета Федерации он был центром притяжения, явным неформальным лидером, «законодателем моды», вокруг которого всегда роились сенаторы.
Заседание Совета Федерации обычно начиналось с утверждения повестки дня. Иногда это происходило за считанные минуты: проголосовали
Обсуждается повестка дня очередного заседания верхней палаты. Обычно эта процедура сопровождается небольшим шумом – идет общение с соседями после двух – трехнедельного перерыва. Но, увидев на трибуне Юрия Михайловича, зал затих. Лужков предлагает включить в повестку дня вопрос о Севастополе. В отведенные ему пять минут он излагает историю вопроса, говорит о пассивности власти (при этом достается не только Хрущеву), о том, что не все потеряно, и завершает мыслью, что Совет Федерации должен сказать свое слово. Севастополь должен быть российским.
– Есть ли вопросы? – спросил Е. Строев.
С Борисом Немцовым. 1999 год
Я нажал кнопку.
Цитирую стенограмму:
– Прошу инициатора обсуждения этой проблемы Юрия Михайловича Лужкова ответить на три вопроса.
Первый: является ли эта проблема бесспорной с исторической и правовой точки зрения?
Второй: проводились ли предварительные консультации по этой проблеме между Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и украинским парламентом?
И третий – риторический: улучшит ли отношения России и Украины публичное, я подчеркиваю – публичное – обсуждение этого вопроса на пленарном заседании?
Если на все три вопроса ответ будет «да», я двумя руками за обсуждение. Если нет, то прошу наших коллег продолжить эту работу в переговорном режиме, без особой публичности.
Лужков отвечал 20 минут. Вопрос включили в повестку дня, но обсуждение прошло в другой – спокойной и даже осторожной тональности.
Заседание еще продолжалось, когда к нам подошел московский мэр:
– Борис, – обратился он к Немцову, – познакомь с Евгением Сауловичем.
И после рукопожатия продолжил:
– Хочу вас поблагодарить. Во-первых, за толковые вопросы, во-вторых, за то, что, благодаря им, я получил трибуну Совета Федерации на целых двадцать минут.
После этого эпизода я не только получил «доступ к телу», но и ощущал явно благосклонное к себе отношение со стороны Юрия Михайловича. Раз даже был приглашен им на персональный ужин, так сказать, в мою честь. Очень бы хотелось отнести это на счет своих
Будучи сопредседателем согласительной комиссии по бюджету, я обнаружил, что ежегодно Москва получает из федерального бюджета солидный куш на выполнение столичных функций. Даже упрощенный расчет показал, что только подоходный налог, который платят «федералы» в столичный бюджет, в несколько раз перекрывает льготы, предоставляемые ими Москве. Отсюда появилось мое предложение: субвенции Москве за выполнение столичных функций прекратить. Хотя, по московским меркам, сумма была не так уж и велика, но не таков Юрий Михайлович, чтобы отказаться от того, что может «капнуть» в столичную казну. В необходимости субвенций он меня так и не убедил. Зато нашел в моем лице союзника по солидному финансированию Москвы из дорожного фонда…
Осенью 1997 года началась предвыборная кампания в Законодательное собрание Пермской области. При очередной встрече с Ю. Лужковым я посетовал на свою тяжкую кандидатскую долю.
– Моя поддержка не повредит? – не без кокетства спросил он.
На другой день я был в его кабинете на Тверской, а он, посматривая в объектив телевизионной камеры, начал монолог о достоинствах Сапиро. Одно из первых заключалось в том, что Сапиро понимает экономическую политику не как Чубайс, а, в отличие от последнего, действует ответственно и правильно. Далее Юрий Михайлович стал прессовать Чубайса. Где-то на 25-й минуте он вспомнил обо мне и завершил свое выступление мыслью, что Евгений Саулович совсем не Чубайс и избиратели, конечно, должны за него проголосовать…
Когда в Перми режиссер готовил ролик для телевизионного эфира, оказалось, что из 29 минут монолога лишь шесть посвящены Сапиро. Но какие шесть!
С Ю. М. Лужковым в Перми, 1996 год
Сопредседательство в согласительной комиссии по бюджету было не самой заметной, но чрезвычайно ответственной и кропотливой функцией нашего комитета. Сопредседателями являлись по два представителя от правительства, Государственной думы, Совета Федерации. От СФ эту задачу выполняли губернатор Самарской области К. Титов (комитет по бюджету) и я. «Пахал» я на полную, не только выполнял текущую работу, но и инициировал льготы за инвестиции в объекты производственного назначения, прозрачность процесса выбора инвестиционных программ для отдельных регионов, упомянутое выше исключение из бюджета субвенции Москве за исполнение столичных функций…
«Ударный труд» оказался оцененным. В конце 1996 года председатель нашего комитета А. Беляков не был избран губернатором и выбыл из состава сенаторов. Место председателя комитета оказалось вакантным. Четверо из восьми членов комитета сами предложили мне «выдвинуться». Подобные настоятельные рекомендации последовали от вице-спикера Василия Лихачева и председателя комитета по бюджету Константина Титова. Правда, спикер СФ Егор Строев молчал. Похоже, что, будучи опытнейшим политиком и аппаратчиком, он предпочитал профессионалу-экономисту лидера авторитетного региона. Этой роли соответствовал недавно избранный питерский губернатор В. Яковлев. Члены комитета посчитали по-иному…