Тран: Создатель чудовищ
Шрифт:
Явгмот глубоко вздохнул и произнес печально:
— Не знаю. Правда. С самого начала все шло как-то не так...
— Просто ты не хочешь, чтобы он поправился. — Язык ее заплетался.
— Поверь, я делаю все возможное, — утешал целитель. — Я хочу, чтобы он выздоровел. Мне нужно, чтобы он был здоров, потому что я хочу бороться за твою руку. А у инвалида похитить жену я не могу.
Ребекка уперлась в его плечи и, холодно взглянув на поклонника, покачала головой:
— Не делай этого. Не играй со мной. Я слишком многое пережила за эти годы, чтобы...
— Я знаю, — прервал ее Явгмот, — семь лет у постели больного — это очень тяжело. И все эти годы я не хотел отправлять
— Вылечишь? Обещай мне.
— Обещаю. Ты знаешь, я всегда выполняю свои обещания.
Старейшины чувствовали себя несчастными. Им сказали, что их перенесут в рай, но это не было раем. Спасение — вещь относительная.
Теперь каждый думал, что в любом другом месте ему было бы лучше. Вот уже три недели, как они сидели в темной пещере, словно заживо погребенные. Хорошо еще, что здесь была вода, — тоненький ручеек сбегал по дальней скале. Ее хватало, только чтоб напиться да умыть лицо. И все. За время вынужденного заключения пышные одежды членов Совета превратились в грязные лохмотья, а лица мужчин заросли щетиной.
С едой дело обстояло и того хуже. Низкие своды покрывали гроздья белесых светящихся грибов. Их тусклое мерцание было единственным источником света, которого становилось все меньше и меньше, по мере того как старейшины обрывали скользкие грибы, чтобы хоть как-то утолить голод.
Но хуже всех неудобств и лишений было сознание того, что уважаемые граждане Империи вынуждены скрываться здесь от Явгмота, некогда опального целителя и самозванца.
По сравнению с этой пещерой цветущий зеленый мир над ними действительно казался раем. Густые леса, плодородные равнины, широкие реки — щедрая, обильная и девственная земля. Земля, которую можно исследовать, приятное место, чтобы переждать войну. Чем не рай? Если бы не одно обстоятельство: мир был диким и, по всей вероятности, полным неизвестных опасностей. Заслуженные граждане чувствовали себя пионерами-первопроходцами.
Оборванные, отощавшие и унылые, они выглядели даже хуже, чем гоблины, без устали снующие по пещере.
— ...могли бы перенести нас в любое место на Доминарии, — бранилась старейшина Джамет, — почему вы выбрали именно это место?
Дайфт прервала ее раздраженно и решительно:
— Я вообще могла бы не вызволять вас из темницы. К тому же это временная мера. Вы останетесь здесь, пока не закончится война, пока вам грозит опасность. Вам и всей вашей Империи.
— Вот именно, — настаивала старейшина. — Мы требуем, чтобы вы вернули нас в наш мир, к нашему народу...
— Вы не можете ничего требовать, — усмехнулась мироходец. — Эта пещера — лучшее и единственное, что я могу предложить. Здесь вы защищены от диких существ, населяющих эту планету, — Дайфт снова усмехнулась, оглядывая толпу оборванцев, — впрочем, как и они от вас. Гоблины обеспечат вас всем необходимым. Обращайтесь с ними хорошо. Они умеют находить съедобные растения и обороняться от хищников. Эти милые создания защитят и накормят вас, они будут верно служить вам только потому, что Гласиан попросил их об этом. Обустраивайтесь. А я вернусь, когда закончится война.
С этими словами она отвернулась, готовая шагнуть в межмирие.
— Подождите, -окликнула ее старейшина Джамет. — Скажите хотя бы,
— Называйте ее как хотите, — просто ответила мироходец. Но прежде чем исчезнуть, все же произнесла: — Аборигены зовут ее Меркадией.
Спуск был невыносимо тяжелым. Во время бунта неприкасаемые разломали подъемник. Гоблинам пришлось тащить своего немощного хозяина по пологому ухабистому тоннелю, все время придерживая кресло, чтобы оно не сорвалось вниз. Впереди и позади них вооруженные целители несли фонари. Дважды отказывал аппарат искусственного дыхания, и дважды процессия останавливалась, чтобы наладить его работу. Оба раза Гласиан терял сознание и, приходя в себя, видел лишь тусклые отблески фонарей, гуляющие по осклизлым сводам прохода.
Наконец тоннель выровнялся и расширился. Прохлада подземелья сменилась теплым спертым воздухом. Воины-целители проводили гоблинов в просторную карантинную пещеру.
Вопреки ожиданиям Гласиана здесь не пахло ни отходами, ни гниющей плотью. В нос ударил сильный запах дезинфицирующих средств. Оказывается, за последнее время в лазарете нижнего мира многое изменилось.
Просторная пещера, хорошо освещенная многочисленными лампами, укрепленными в нишах, была вычищена до блеска. Нигде не было и намека на грязь. Старые полки сломали. Их место заняли ровные ряды лежанок, со всех сторон закрытых белыми панелями. Больной, находившийся в такой ячейке, был полностью изолирован от болезнетворного излучения силовых камней. К тому же на каждой из таких ячеек виднелся лист с номером и диаграммой, показывающей динамику состояния пациента. Правда, эти саркофаги сильно смахивали на небольшие светлые гробы...
Между рядов прохаживались облаченные в идеально белые одежды медики в защитных марлевых масках.
Если раньше безнадежно больные лишь доживали здесь свои последние дни, то теперь они стали материалом для медицинских экспериментов.
Чистота, секретность, внимательные целители – все эти изменения вели не к повышению комфорта пациентов, а лишь обеспечивали лучшие условия для проведения исследований.
Гоблины выкатили кресло Гласиана на самую середину пещеры и остановились возле человека в белых одеждах, который держал в руке целую кипу листков с какими-то таблицами и схемами.
— Здравствуй, Гласиан. Добро пожаловать в карантинные пещеры Халциона. Сегодня утром я получил твою историю болезни и приготовил специальный просторный бокс, где смогут разместиться все твои... аппараты.
С трудом приподняв голову, Изобретатель взглянул на медика и со стоном повалился обратно на подушку.
— Только не это, — простонал он. — Только не Джикс.
Глава 19
Ребекка направила летающее кресло к пятым воздушным воротам Халциона. Внушительное сооружение, построенное когда-то по ее проекту, имело форму человеческого глаза. С бульвара к нему поднималась мраморная лестница, каждая ступень которой была достаточно широкой, чтобы сделать по ней несколько шагов, прежде чем вступить на следующую. Теперь стройная гармония архитектурного шедевра была нарушена — городские стражники возились с лебедками и стальными кабелями, втаскивая наверх лучевые пушки. Халцион вооружался. На вершине арки, сложенной из белого известняка, стоял повелитель столицы. Ребекка сразу узнала его по пышным, развевающимся на ветру одеждам и гордой осанке нового Спасителя Империи.