Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
– Кто вы?
Женя улыбалась. Она тяжело дышала, но заставила себя двигаться спокойнее.
– Мое имя Евгения Прозорова. Евгения Романовна, - закончила она, отодвигая стул и медленно садясь напротив Лидии. – А вас, Лидия, как по отчеству?
– Что вам нужно? – спросила Лидия, отклоняясь назад. В глазах ее были испуг и возмущение. – Зачем вам знать мое отчество?
– Чтобы вести беседу вежливо, - с улыбкой ответила Женя.
Чем больше уверенности вытекало из Лидии, тем большею уверенностью наполнялась она.
–
– Чаю с лимоном, - велела Женя подскочившему к ним официанту. – А вам, Лидия Сергеевна? Разговор предстоит долгий.
– Тоже чаю, - ошеломленно ответила Лидия.
Гарсон поклонился.
– Сию минуту, сударыни.
Когда он ушел, Лидия несколько мгновений рассматривала некрасивую девушку в очках, напоминавшую курсистку, но с осанкой и сверкающим взглядом амазонки. Потом спросила:
– О чем вы хотели со мной говорить? Мы совсем незнакомы.
– Вы ошибаетесь, сударыня, - ответила Женя. – Я давно знаю вас со слов моего давнего знакомого. Василия Исаевича Морозова. О нем я и хочу с вами побеседовать.
Лидия побледнела, предчувствуя недоброе. Женя снова улыбнулась.
– Откуда вы знаете Василия? Что с ним? – медленно спросила Лидия.
– Василий мой бывший поклонник, - ответила Женя. – И он до сих пор не забыл меня.
Теперь на щеках Лидии выступил румянец. Она медленно поправила свои красивые волосы.
– Вы ошибаетесь, - сказала она, наконец осознав, что ее “Вася” был прежде поклонником другой женщины. – Василий сейчас мой жених, Евгения Романовна. Мы поженимся через две недели.
Женя про себя изумилась подобной вежливости. Сама она не смогла бы разговаривать в таком тоне со своей соперницей.
Женя сделала глоток чая, который уже несколько минут как принесли. Поморщилась от вкуса лимона.
– Лидия Сергеевна, - сказала она. – Вам известно, что Василий сильный физический медиум?
Лидия моргнула длинными ресницами. Нахмурилась.
– Кто?
Женя покачала головой. Она, впрочем, и не сомневалась…
– Человек, обладающий способностями действовать вне пределов своего тела, - пояснила девушка. – И он уже давно воздействует подобным образом на меня. Василий проводит ночи один, я не сомневаюсь, что он вам верен, - Женя подчеркнула голосом эти слова. – Но на самом деле он проводит ночи со мной.
Лидия покраснела по-настоящему. Она приоткрыла рот.
– Вы сошли с ума, - сказала она.
Женя покачала головой.
– Я могла бы показать вам любовные послания, которые он оставляет мне в своем бестелесном образе, - сказала она, опуская руку в сумочку. Лидия следила за этой рукой, как за движением фокусника, достающего из шляпы кролика. Но Женя никаких писем не вытащила. Она не хотела, чтобы у Лидии было, что бросить Василию в лицо.
Она не хотела, чтобы Василий ее возненавидел.
– Ну и… что же вы не показываете эти письма? – спросила Лидия, видя, что ничего не происходит.
–
Лидия сжала губы, глаза ее сделались огромными и страшными.
А потом девушка вскочила с места.
– Вы блефуете! Вы подлое существо! – крикнула она, не обращая внимания на то, что все посетители повернули к ним головы. – У Васи никогда ничего не могло быть с вами! Вы у…
Голос ее оборвался.
””Уродина”, - мысленно закончила Женя. – А еще “синий чулок”. Вот только Василий выбрал меня, а не вас, Лидия Сергеевна”.
– Он не Вася, Лидия Сергеевна, - спокойно сказала Женя, глядя снизу вверх со своего места на беснующуюся барышню. – Вы даже этого не знаете. Этот человек вам чужой.
Лидия задохнулась. Потом вдруг схватила свою шляпку, сумочку и выбежала из кафе.
– Мадам!.. – крикнул ей вслед гарсон.
– Не беспокойтесь. Я расплачусь за мою приятельницу, - сказала Женя и улыбнулась ему.
* Русские писатели-романтики девятнадцатого века в своем творчестве действительно отдали дань паранормальным явлениям.
* Верхняя теплая женская одежда без рукавов в виде длинной накидки.
========== Глава 10 ==========
У Жени быстро испортилось настроение после изгнания Лидии.
Ощущение триумфа улетучилось, и осталось только неприятное чувство – и еще более неприятное предчувствие. Женя откуда-то знала, что ни к чему хорошему ее сегодняшний поступок не приведет.
Она допила холодный кислый чай, морщась оттого, что на душе было так же кисло. Потом равнодушно подозвала официанта и расплатилась за себя и Лидию, прибавив щедрые чаевые за обеих. Не слушая благодарностей, Женя медленно поднялась и направилась прочь.
Зачем она сделала то, что сделала?
Но разве можно было поступить иначе? Конечно, можно - даже должно. Нужно было закрыть глаза на “безнравственность” происходящего, потому что безнравственность здесь далеко не самое главное. Общество не готово принимать такие явления, как медиумизм. И уж и подавно Лидия, обыкновенная девушка, не готова принимать своего жениха таким, каков он есть…
“Интересно, Лидия верующая или атеистка? – вдруг задумалась Женя.
– Наверняка ни то, ни се, как и большинство образованных людей сегодня. Мало кто сознательно решает для себя эти вопросы. И особенно мало над ними задумываются женщины. Хотя у женщин есть “религиозный инстинкт”, о чем писал еще Мопассан…”
Женя шла, подставив лицо осеннему ветру, как будто хотела простудиться, но была бесчувственна к холоду.
“А ведь я едва ли рассорила их, - неожиданно подумала она. – Лидия сочла меня ревнивой лгуньей, аферисткой, только и всего. Но семена сомнения я в ее душе уже посеяла, и теперь будут мучиться оба”.