Трансфер на небо

Литвиновы Анна и Сергей

Опер стоял, наведя пистолет на Карпова. Он тоже усмехнулся.

– А как ты догадался?

Карпов леновато выбрался из своего низкого «Порше» и стал лицом к капоту. Нехотя положил руки на бок своей хищной спортивной машины.

– Ножки пошире раздвинь, – скомандовал ему Опер и обратился к стажерке: – Варюша, обыщи-ка этого Шумахера.

Варя выбралась из машины. Ноги у нее подрагивали от пережитого стресса.

Она подошла к Карпову. Тот стоял спиной к ней, равнодушно пожевывая жвачку. Варвара обыскала его – аккуратно

и тщательно, как учили: карманы, подмышки, пояс, ноги.

– О, как приятно! – глумливым тоном проговорил футболист, когда его обшаривали Варины руки.

Она нахмурилась, с трудом сдерживая желание садануть нападающему по почкам.

– Все чисто, – стараясь оставаться бесстрастной, доложила она майору.

Тот сунул пистолет в наплечную кобуру и подошел вплотную к Карпову. Выражение лица у него было такое, что Варя поняла: он испытывает те же чувства, что и она, и будь перед Опером не известнейший футболист, а человек попроще, он бы непременно получил по мордасам.

– Ты зачем, парень, от нас бегал? – с угрожающей ласковостью вопросил Опер.

– «Зачем бегал, зачем бегал?» – лениво передразнил футболист. – Спроси меня лучше, зачем я вернулся.

– Ну, – усмешливым тоном произнес Опер, – и зачем же ты, спрашивается, вернулся?

– А я тебя пожалел. Ты б на своей лоханке меня сроду б не догнал.

– Пуля догонит, – угрожающе-ласково проговорил Опер.

– Стрелок, блин, – усмешливо сказал футболист. Он хамил милиционеру, потому что чувствовал, что надежно, словно броней, защищен своей известностью, болельщицкой любовью, многомиллионными контрактами.

– Ну, говорить будешь? – спокойно спросил оперативник. – Зачем бегал?

– А погулять захотел, – издевательски спокойно ответил Карпов, – надоело мне на базе сидеть.

– Я… – вдруг неожиданно даже для самой себя встряла Варя. Внезапная догадка, резкая и острая, словно электрический разряд, пронзила ее. – Я, кажется, знаю, почему он бегал… И зачем развернулся…

– Ну?.. – повернул к ней голову Опер.

Варя подошла к нему и шепнула:

– Он побежал, потому что хотел какую-то улику сбросить.

Опер кивнул: «Согласен».

– У нас в машине фонарик есть? – спросила Варвара.

– Не знаю. Пойди глянь. А ты, – обратился он к футболисту, – стой спокойно, как стоял.

Варя вернулась к милицейскому автомобилю. Слава богу, там в «бардачке» нашелся мощный фонарь.

Она взяла его, включила. Подошла к перилам моста. Посветила вниз. Видна была черная быстрая речка. Варя осмотрела в сильном свете фонаря левый берег, а потом правый. Может, футболист промахнулся. Может, на ходу выбросил улику – неведомую им пока – так, что она упала не в воду, а плюхнулась рядом. Нет, ничего необычного. Камни, палки, пустая бутылка, полузанесенная песком. Старое, с летнего пикника оставшееся кострище…

Варя перешла на противоположную сторону моста. Снова осветила

берега. И там тоже пусто. Ничего подозрительного. Если Карпов даже и выбросил что-то здесь, на мосту, то попал с точностью пенальтиста прямо в воду. Впрочем, он мог выкинуть неведомую им улику где угодно по дороге. Он несколько раз отрывался от преследователей настолько, что его машина исчезала из вида. Возможностей у Карпова был миллион. Не станешь же теперь прочесывать обочины на дистанции в полтора десятка километров. Тем более непонятно, что искать…

– Здесь ничего, – доложила она Оперу.

– Следовало ожидать, – пожал плечами тот и добавил: – Ну-ка, последи за ним пока. А я его тачку обыщу. Глядишь, он чего-нибудь да недовыбросил.

Опер протянул Варе пистолет. Она взяла его в вытянутую руку и разместилась как учили: в трех метрах сзади от подозреваемого. Она не сомневалась в себе и знала: стоит Карпову выкинуть еще какой-нибудь фокус, и она с удовольствием разрядит в него обойму. Наплевать ей на его футбольную славу. Очень уж напугал ее и разозлил своей «лобовой атакой».

А Карпову – все как с гуся вода. Стоит себе, позевывает, жует жвачку.

Опер полез рыться в карповской машине. Заглядывал в «бардачок», под сиденья, поднимал коврики. Наконец вынырнул из «Порше», сказал:

– Ничего особенного. Стандартный набор. Аптечка. Карта. Салфетки. Презервативы. Даже инструментов нет.

– А «поршаку» инструменты не нужны, – лениво откликнулся Карпов, – это машина не для лохов. Не ломается.

– Молчи, миллионер, – цыкнул на него Опер. – А то я прав тебя на два года лишу и в КПЗ запру, на тридцать суток как минимум. Давай говори, чего сбросил?

– Ой-ей-ей, какие мы строгие… – насмешливо протянул Карпов. – Может, мне вашему министру позвонить, чтоб он вам благодарность за бдительность выписал?

Малюта отступился от футболиста: и вправду, что он, простой майор, мог с ним поделать, во всяком случае, пока не доказана вина Карпова в убийстве?

– Значит, сомнений нет: что-то сбросил? – повернулся оперативник к Варваре.

– Похоже. Бросает он, видать, хорошо. Точно в стремнину.

– Тебе бы в гандбол играть, а? – усмехнулся Опер, обращаясь к игроку. – Может быть, лучше получалось бы, чем в футбол?

Варе вдруг пришла в голову одна идея:

– А сотовый? – поинтересовалась она. – Он у него при себе?

– О, мне нравится ход твоей мысли, – кивнул Опер.

Спрашивая о телефоне, Варя имела в виду следующее: может, Карпов убежал не ради того, чтобы избавиться от улики? Может, он просто хотел позвонить кому-то? Втайне ото всех поговорить с кем-то? Опер понял Варвару с полуслова, и ей это понравилось.

Опер снова залез в карповское «Порше» и вскорости вытащил из его недр маленький серебристый телефончик. Затем подошел к Варе и встал рядом с ней, плечом к плечу.