Транспортное кольцо
Шрифт:
– Он ранен! – тихонько сказала Молния.
– Скажи ему, чтобы не плелся за нами, – процедил Зигфрид. – Он выведет на нас маркитантов!
Молния в ответ лишь нахмурилась и сжала губы.
Нужно было искать укрытие.
Путь им преградил скелет огромного дома на Беговой. Похоже, в войну противники, обстреливая друг друга тяжелыми снарядами, не считали это здание за препятствие и били прямо сквозь него. Иначе трудно было объяснить огромные дыры в несколько этажей. Тем не менее дом в целом устоял. И именно туда вел группу Зигфрид.
В
– Приглуши свет! – тут же рявкнул Зигфрид. – Не хватало только, чтобы нас по нему обнаружили!
Интенсивность света понизилась, но его было достаточно, чтобы не переломать ноги во мраке и оглядеться. Они находились в обширном помещении, вроде фойе. Пол был на удивление чистым, словно здесь специально проводилась уборка. У стен, одна напротив другой, громоздились странные конструкции – вроде рам из тонких древесных стволов, каждая чуть больше человеческого роста. Что-то в них было знакомое, но семинарист никак не мог вспомнить, что именно.
Засмотревшись, Книжник ткнулся ногой во что-то круглое, легко покатившееся по полу. Семинарист подошел к предмету, поднял. Это была голова нео – черная, словно раздутая изнутри, отчего она приняла практически круглую форму.
– Что это? – с отвращением спросила Хельга.
– Похоже… – парень огляделся, недоуменно усмехнулся, – …похоже, это мяч.
– Мяч? – рядом возникла Молния. – Где мяч?
– И зачем он? – добавил Тридцать Третий.
– Мне кажется, – Книжник пожал плечами, – здесь играли в футбол. Или что-то вроде этого. Мы на поле стоим. Вон ворота, вот мяч.
– Что такое футбол? – спросил Хельга.
– Ритуальная игра дампов, – забирая у Книжника мяч, пояснил Зигфрид. – Проигравших убивают. А вон, смотрите…
У боковой стены, подвешенные на крюках, висело множество иссохших мумий в рваном тряпье.
– Зная любовь дампов к жизни, это, наверное, игра в поддавки, – пробурчал Книжник.
Зигфрид отбросил голову нео, и она покатилась в темноту. Оставив за собой жутковатое игровое поле, маленький отряд вышел к лестнице. Подниматься по ней было опасно: поврежденные пролеты висели буквально «на соплях». Под тяжестью био, что плелся сзади, хрупкий бетон трещал и крошился, угрожая треснуть и осыпаться.
Подняться удалось лишь до десятого этажа. Выше лестничные пролеты были сметены взрывом. Выйдя в широкий холл с большими окнами-бойницами, Зигфрид демонстративно швырнул на пол рюкзак
– Маркитанты нас здесь не достанут, – сказал он, оглядываясь. – Можно перевести дух, оглядеться.
Книжник подошел к большому оконному проему. В лицо дунуло холодным ветром с привкусом железа и гари.
Отсюда, с высоты десятка этажей, ипподром был виден как на ладони. В лунном свете тускло блестели корпуса био. Бесконечное движение по кругу вроде бы прекратилось, и от этого становилось страшно.
Словно железные детали окончательно собрались в смертоносный механизм. Осталось дождаться самого последнего «винтика».
– И что дальше? – завороженно глядя на овал ипподрома, проговорил Книжник. – Сколько времени у нас осталось?
– Часов девять, – тихо отозвался Тридцать Третий.
– И все это время мы будем просто сидеть?!
– Ну, «титан» должен пройти рядом… Будем караулить его сверху.
Книжник повернулся, поглядел на кио. Тот лишь развел руками. Вот это и остается – просто развести руками. Книжник сжал кулаки.
Ну нет, это не его история! Он не станет дожидаться, чем дело кончится! Он…
Пол под ногами тяжело вздрогнул: рядом рухнул добредший-таки сюда био. Молния подбежала к замершей «игрушке», оглядела, коснулась железной головы, что нелепо вывернулась в сторону.
– Он умер… – тихо сказала она. Слез на ее лице не было. Одна лишь тихая грусть.
Три-Три подошел ближе, опустился на одно колено, осмотрел робота, постучал пальцем по кожуху головы:
– В мозг попали. Четко в основание черепа – в самое уязвимое место.
– Надеюсь, я тому гаду тоже в мозг попал! – зло отозвался Книжник.
Он смотрел на маленькую Молнию, потерянно глядящую куда-то в сторону. Только сейчас семинарист понял: Жук не рвался на призыв Сержанта, он предпочел этому «зову» дружбу с маленьким человеком. Только теперь стало понятно, что в этой железке было больше человеческого, чем в любом из дампов, а то и в некоторых людях. Подумалось: отчего больше всех всегда теряют хорошие люди? Всякие подонки живут, не зная печали, не особо страдая при потере тех, кто рядом, – ведь у них нет настоящих друзей, привязанностей. Это жестоко и несправедливо. Неправильно устроена жизнь. Неправильно…
– Скажи, Три-Три, – оглядывая робота, произнес Книжник. – Он сильно поврежден?
– Кто, био? Говорю же – в мозг попали.
– Только в мозг?
– Ну, ты даешь! Мозг – самое главное. Вспомни, мы к нео за «расходниками» лазили. Так что теперь это – просто груда железа.
Книжник помолчал немного, потом сказал:
– А ты вспомни, как он дрался с дампами. Довольно бодро для строительного робота.
– Он не строительный, а инженерно-саперный, – возразил Тридцать Третий. – Он создан действовать в составе специальных подразделений, совместно с человеком, и должен уметь постоять за себя. Только чего теперь говорить об этом?