Транспортный вариант
Шрифт:
"Потерял я время зря, проверяя версию об эрдельтерьере? — подумал он. —
Или, наоборот, преуспел?"
Из-за угла неожиданно показался лохматый крупный пес с рыжими подпалинами и черной курчавой спиной.
Позади, держа собаку на поводке, шел школьник. Он, видимо, только вернулся из школы и как был в форме, не переодеваясь, выскочил на несколько минут, чтобы вывести собаку.
«Еще эрдель, — подумал Денисов, — в этом же районе!»
Он сделал шаг навстречу.
— Извините, — еще Кристинин
— Мужчина? — мальчик покачал головой. — Вы ошиблись. С Арчи-Данаеммогут гулять только я и мама.
И иногда бабушка.
Извинившись снова, Денисов прямо направился к телефонной будке, позвонил к себе, на вокзал. Номер оказался свободным.
— Дежурный по отделу… — последовала всегда строго определенная, свойственная Антону пауза, после которой Сабодаш называл себя.
Денисов опередил его:
— Антон!
Дежурный обрадовался:
— Тебе звонили из Расторгуева. Из линейного пункта.
— Мне? — с Расторгуевом его вроде ничего сейчас не связывало.
— Да, — Антон кому-то ответил, снова заговорил в трубку: — Они изъяли у кого-то перстень, похожий на тот, что был у Белогорловой. Я звонил ее сестре. Гладилина уже выехала для опознания.
— В линпункт?
— Да.
— Я тоже еду, — Денисов сразу заспешил. — Позвони, чтобы без меня ничего не решали. А что за человек, у которого изъяли перстень? Как он попал в милицию?
— Тот человек? — переспросил Антон. — А он там живет. Все просто: доставили пьяным с привокзальной площади, стали оформлять… И вдруг перстень!
Маленький кирпичный домик, стоявший над платформой, Денисов хорошо знал: когда-то ему приходилось здесь дежурить. С тех пор вокзал не перестраивали, только подкрашивали. Таким видел его Денисов и в детстве маленький, белый, словно только что отреставрированный. За время, что
Денисов здесь не был, появился разве лишь желтый ящик для карточек
«Спортлото», висевший снаружи у двери.
В линпункте Денисова уже ждали, здесь распоряжался начальник его размашистый, с бугристым, всегда словно сонным лицом младший лейтенант.
— Можно предъявлять на опознание? — спросил он у Денисова, обмениваясь с ним тяжелым долгим рукопожатием. — Понятые на месте.
— Приступайте, — Денисов кивнул.
Младший лейтенант достал из сейфа чистый бланк протокола и несколько приготовленных заранее колец, положил на стол.
Понятые — уборщица станции и киоскер соседнего киоска — заволновались.
Денисов понял: их кольца находились в числе предъявленных, теперь они боялись, что произойдет ошибка.
— Предупреждаю об ответственности… — младший лейтенант придвинул бланк протокола Гладилиной, сидевшей у
Она расписалась, бросила взгляд на выложенные в ряд и поименованные в протоколе «изделия из желтого металла».
— Вот оно! — Гладилина сразу выбрала одно из колец, поднесла к свету.
На бриллиантовой крошке, вкрапленной в поверхность, вспыхнули яркие лучики. Крохотные бриллианты располагались в виде эллипса.
— Это ее кольцо, Лени, — она обернулась к Денисову. — «Рыба». Я говорила о ней в ту ночь. Помните?
— Хотите сказать что оно похоже на то, что носила ваша сестра, уточнил начальник линпункта, принимаясь за протокол, — Не похоже, а именно ее!
— Как вы можете утверждать?
— Царапина! Видите? — Гладилина показала. — Сбоку.
Денисов пригляделся: нужно было быть весьма внимательным, чтобы обнаружить едва заметный соскоб.
Понятые с облегчением вздохнули.
Младший лейтенант хмыкнул, но все же дописал протокол, дал всем подписать.
Пока он возился с протоколом, прошло несколько поездов, каждый раз маленькое кирпичное здание наполнялось гулкой дрожью. Потом он убрал кольцо и протокол в сейф:
— Пока останется здесь.
— Вы мне не отдадите? — спросила Гладилина.
— Надо послушать, что скажет человек, у которого мы его изъяли. Ваша сестра могла кольцо продать, подарить…
— Она бы этого не сделала!
— Неизвестно, — младший лейтенант отвел ее довод. — И вообще: все ли мы знаем даже о наших самых близких… — Денисову послышался намек на обстоятельства несчастного случая с библиотекаршей. — Не беспокойтесь, кольцо будет в сохранности.
Денисов вышел проводить Гладилину на платформу.
— Мы сегодня звонили в реанимацию, — сказала она. — Предупредили: все медленно идет к концу. А что говорят вам?
— Примерно то же. Кажется, что у них нет других слов. Что нового у вас?
Он не стал спрашивать ее о муже, о противоречиях в его объяснениях, но
Гладилина сама сказала:
— Мой сегодня заедет к вам. Хочет все объяснить.
А то не вяжутся у него концы с концами, — Вам он объяснил?
Она покачала головой:
— Зачем? У нас все на доверии. Он приедет и объяснит.
— У Леониды Сергеевны в библиотеке стояла хрустальная ваза, — сказал
Денисов, Она перебила его.
— Цела?
— Да.
— Видимо, это она маме купила. На семидесятилетие. Мы обсуждали, близкие, решили, что купим от всех…
— Когда у нее день рождения?
— Скоро, в конце месяца.
На кривой, за поселком, послышался частый стук электрички, обычно он на несколько минут предшествовал появлению поезда. На табло, под светофором, вспыхнула двойка — электричке открыли второй путь.
— До свиданья, — Денисов повернул к линпункту.
Начальник линпункта уже ждал его у входа: