Транзитом через Хоминибус
Шрифт:
Тихо охнула Полина. Макс оказался более подготовленным к чудесам и только кхыкнул удивлённо. Шенен зашептала молитву, целомудренно прикрыв глаза. Обнажённый юноша, материализовавшийся на диване, беспомощно хлопал ртом и тупо пялился на энергосберегающую лампочку, сиротливо висящую под потолком.
Демон кинулся к посланцу, накрывая его приготовленным пледом и, стараясь быстрее ангела, заполучить вожделенный ритуальный набор.
— Дросс, по договорённости это должно находиться у меня! — глаза Шенен недовольно блеснули.
— У меня надёжнее, — примирительно сообщил демон и усмехнулся беззлобно.
—
— Как скажешь, милая, — Дросс с покорностью передал ей свёрток.
Ничего не понимающий харч, только что получивший новую жизнь, бестолково переводил взгляд с демона на ангела и обратно, пытаясь понять, а кто они такие? Дросса он явно не узнавал.
— А вы кто? — пискнул посланец и сам вздрогнул от своего звенящего голоса.
— Кто надо, — многозначительно сообщил Дросс и танцующей походкой вышел из комнаты.
— Не бойся, — попыталась успокоить его Полина, укоризненно глядя на насупившуюся Шенен. — Ты у друзей!
— У меня нет друзей, — ещё тоньше взвизгнул бывший харч и подтянул ноги к животу. — Где хозяин?
— Раб… — еле слышно пробормотала Шенен и вслед за демоном вышла из спальни. Посланец был для неё жалким и неприятным. Уж нижние расстарались и оставили этому передельцу мозги харча. Вот и жаждет он встретиться с хозяином, которому до него нет никакого дела. — Ничтожный…
— Ты абсолютно права, милая, — горячая мужская ладонь опустилась на её плечо. — Я тоже ожидал совершенно другого, но… как говорится: что выросло, то выросло! Чего сетовать, коли посылку он нам всё-таки доставил.
Дросс грустно улыбнулся и убрал руку с плеча девушки, не дожидаясь её гневной просьбы. Шенен удивлённо подняла брови, пытаясь понять, какую игру на сей раз затеял выкормыш Инферно? Но демон, словно не замечая её удивлённого взгляда, снова улыбнулся и доверительно сообщил:
— Тебе надо тренироваться, дорогая…
— Тренироваться? — девушка с сомнением посмотрела на излучающего флюиды демона, ни на секунду ему не доверяя. — В каком смысле?
— Насколько я знаю, в этом свёртке имеются два амулета для перехода, — Шенен согласно кивнула, — некая ёмкость с концентрированным заклинанием перевоплощения, — снова кивок, — и ритуальный кинжал… для… хм… умерщвления одного из нас. Так? — Девушка закусила губу и еле заметно качнула головой. — Понимаю, тебе это неприятно! Но, что поделать? Другого-то выхода у нас всё равно нет. Так вот этим кинжалом воспользуешься ты!
— Это почему же?! — ангел чуть не подпрыгнул от возмущения. — Я думала, что кинжалом будешь орудовать ты!
— Да-а?! А как тогда ты будешь меня убивать? Точнее, чем? Не знаешь? Вот то-то и оно… Я-то тебя руками задушить смогу!
— Не сможешь… — Шенен обречённо опустилась на диван и отстранённо положила рядом с собой свёрток. — С кинжалом в сердце не сможешь…
— Хм… — Дросс тоже задумался, пытаясь оценить то, что оценить невозможно в принципе. — А вдруг смогу…
— Вдруг… — в голосе девушки прозвучало неприкрытое отчаяние. — Наши уже тысячи способов перебрали…И везде это — вдруг!
— Не раскисай, белокрылый! — С наигранной бравадой воскликнул Дросс и даже собирался похлопать Шенен по плечу, но передумал. Он поиграл пальцами, сжимая их в кулак, подвижное лицо отразило вереницу чувств: от сомнения до какого-то приемлемого
— А-ах! — раздался из спальни удивлённый вскрик Полины.
Следом за девушкой высказался Максим, но более экспрессивно и менее печатно.
— … твою… через…
Дросс и Шенен вбежали в спальню одновременно.
— Не зря, получается, стелили… — прокомментировал увиденное демон.
— Нестабильным оказался, — горестно посетовала Полина, аккуратно складывая края мусорного мешка.
— Хорошо, что не труп, — жизнерадостно, но излишне нервно отозвался Макс, — а то пришлось бы оправдываться перед следователем…
— Как вы можете! — со слезами воскликнула потрясённая Шенен. — Он же снова умер!
— А я и не надеялся, что человеку таким образом можно вернуть жизнь. Иначе давно бы уже практиковали… и наши и ваши. Примитивное существование человеческой расы… Да не реви ты! Миссию свою он выполнил и… даже почти не наследил!
— Дросс, какая же ты, в сущности, сволочь!
— А чего я такого сделал?!
Такой подлости от Кретова-младшего ни Заломов, ни Бабуров не ожидали. Они разрабатывали изящный план, как охмурить и одурачить Макса, а оказалось, что тот ушёл от них, как опытный карась в мутном пруду, подсунув вместо себя, может и бестолковую в делах коммерции, но страшно недоверчивую и жутко подозрительную девицу. Рашит Шамильевич помнил её отца, и даже попытался сыграть на этом, но Раиса не желала иметь никаких дел с папочкиными подельниками. Бабуров немедленно впал в немилость, и действовать пришлось Эдуарду. Если бы Раиса была хоть чуточку симпатичней, или женственней, или сексуальней, он бы смог преодолеть свою неприязнь. Но девушка не удосужилась подстроиться под его вкусы, а он не преминул ей это продемонстрировать, и налаживание контактов провалилось в тартарары.
Своё поражение Заломов как обычно отмечал в кабаке, за бутылкой любимого коньяка. Там его и застал Бабуров. По лицу партнёра Рашит Шамильевич сразу понял, что капиталы Катерины на данном этапе оказались им не по зубам. Он попытался уговорить себя, что неудача эта только временная, что они найдут рычаги воздействия на не идущую на контакт Петкину. И всё у них обязательно получится! Вот только действовать надо быстро. Иначе…
А вот что будет иначе, Бабурову думать не хотелось. Партнёры по контракту были слишком серьёзные, со всеми сопутствующими проблемами в виде штрафов, пеней, проблем со здоровьем и дальнейшим ведением бизнеса.
— Я его убью, — буднично и совершенно безэмоционально сказал Эдуард, распиливая ножом бифштекс с кровью.
— Даже не думай! Он — единственная наша возможность подобраться к этой жуткой девке! — Рашит Шамильевич неприязненно покосился на тарелку Заломова. Сам он любил хорошо прожаренное мясо. — Только всё испортишь!
— Сказал: убью, значит, убью, — упрямо мотнул пьяной головой Эдуард и забросил в рот приличный кусок мяса.
Старший коллега лишь сокрушённо вздохнул. Пьяному Эдику что-либо объяснять было бесполезно. В этом состоянии тот просто не слышал, что ему говорят умные люди. И, раз он втемяшил себе в голову, что должен разделаться с Максом, то будет в этом упорствовать до полного протрезвления.