Траурный эндшпиль
Шрифт:
Автоматическая пушка стала бесполезной, но был спаренный пулемёт, из которого я и начал поливать окна, в которых мерцали вспышки.
— Танк!!! — заорал кто-то из десантного отделения.
— Все на выход!!! — приказал я.
Рухнула аппарель и мы быстро покинули БМП, которая превратилась в ловушку.
Спустя секунды после того, как я вбежал в узкий переулок, по БМП ударил снаряд, поразивший двигательный отсек. Бронемашина сразу же загорелась чёрным дымом.
— Всем покинуть машины! — приказал я по рации. —
Следуя собственному же приказу, я извлёк из перевязи топор и обогнул здание, чтобы одним ударом вскрыть дверь чёрного хода.
Внутри меня встретил ураганный огонь минимум из трёх стволов, но часть пуль принял на себя эпического потенциала личный оберег, а остальное поглотила нательная броня. К сожалению, хазмат был изорван в клочья. Ещё я оставил в БМП свой щит — слишком поторопился…
— Умри! — разрубил я раскалённым лезвием шею продолжавшего стрелять в меня противника.
Он сразу же загорелся, притушив часть пламени своей кровью, и рухнул на пол, но я уже был рядом с другим стрелком и перерубал ему лицо по уровню каски.
С другой стороны здания, через окна, ворвались дуболомы, вооруженные короткими копьями.
Добиваю последнего видимого врага, после чего, поддавшись подсознательному порыву, резко разворачиваюсь и вижу буквально у меня на глазах возникшего человека, занёсшего извилистый кинжал. Не успеваю сделать ничего, даже выставить топор, но этого и не нужно — подоспевшая Шув проткнула затылок врага своим гросс-мессером.
— Внимательнее следи за жопой! — посоветовала она мне.
— «Леклерк» всё! Покидаем машину! — доложил наш техномаг.
Мимо здания с рёвом пролетела противотанковая ракета, после чего что-то взорвалось. Поднимаю с пола некий гранатомёт. Не похож ни на что, что я видел до этого. Не умею пользоваться, поэтому оставлю это кому-то другому. Ставлю его на стол, после чего осторожно выглядываю из окна. На улицу выехало три танка «Леопард 2».
Отлетаю от окна и выбегаю в коридор.
— Дракоша, ты где?! — спрашиваю я.
— Примерно в километре над землёй, — ответил он.
— Три «Леопарда» прямо посреди улицы! — сообщил я ему. — Ещё остался спецбоеприпас?
— Четыре «Леопарда», — поправил меня Дракоша. — Спецбоеприпасов только два. Отрабатываю?
— Отрабатывай по передним, — решил я.
Не знаю, скольких мы потеряли и ещё потеряем, но эти ублюдки уйдут отсюда пешком, а может и вовсе не уйдут…
Вооружаюсь автоматом, снятым с тела лично убитого мною засадника, срываю с бывшего владельца разгрузку и бегу в сторону лестницы.
— На крышу! — крикнул я.
Поднимаюсь наверх, на четвёртый этаж, и вижу пару стрелков, которых сразу же простреливаю длинной очередью, игнорируя их выстрелы по мне. Тут снова гранатомёт, но отстрелянный. Полагаю, это именно тот выстрел, разбивший нам автоматическую пушку.
Высокая позиция открыла мне вид на общую
Дракоша уже заходил в пике, держа в руках небольшой спецбоеприпас.
Мы выдали ему пять килограммовых самодельных бомб, которые можно скинуть на крышу вражеской бронетехнике или в скопление живой силы. Три он уже потратил, а сейчас, прямо на крышку радиатора стреляющего по соседнему дому «Леопарда 2» упала четвёртая. Дракоша взмыл в небо и нажал на красную кнопку дистанционного детонатора.
Раздался взрыв и немецкая кошка загорелась.
Остальные танки начали пятиться назад, потому что не поняли, в чём дело. Это только в популярных онлайн-играх из танка всё отлично видно, а в жизни танки практически слепы, всегда были и ещё очень долгое время будут. Они не знают, что произошло, а даже если и узнают, то танки очень плохо годятся на роль ПВО. Если это, конечно, не Т-34–85, (2) ха-ха…
Самый дальний «Леопард 2», по причине удалённости видящий больше, дал по мне очередь из спаренного пулемёта, но я оперативно упал на настил крыши и поймал только несколько попаданий.
Дракоша, тем временем, пошёл на второй заход и метко закинул СВУ на двигательный отсек того самого дальнего «Леопарда 2», после чего подорвал его и сразу же скрылся в небесах.
Надо бы ему РПГ-7 дать…
Осталось два вражеских танка, и это всё ещё было острой проблемой.
С пехотой мы уже справились, благодаря численному превосходству, но, как я понимаю, у противника и не было расчёта справиться с нами с помощью пехоты. Не знаю, на что они рассчитывали.
«Да они мысли мои читают!» — подумал я, когда улицу начали плотно обстреливать из артиллерийских орудий.
Снаряды падали и на дома, ломая им хребты и рассыпая в компоненты, но главное — хороня под завалами моих дуболомов.
Я распластался на крыше и надеялся, что сегодня мой день и ко мне не прилетит ни один снаряд.
Рядом рухнула ифрит Ахмара, часто дышащая и до крайности испуганная. Видимо, у них войны идут совсем не так, как заведено у нас.
В общем-то, практика показала, что день сегодня мой, потому что по зданию, на котором я лежал, не попал ни один снаряд.
К противнику прибыло подкрепление, начавшее движение по улице.
Уцелевшие бойцы и дуболомы открыли огонь, срезав несколько десятков пехотинцев. Оказалось, что уцелели пулемётные расчёты, поэтому вражеская пехота быстро залегла за укрытиями.
Практически мгновенно вражеские танки начали подавлять источники сопротивления из пушек.
— Дракоша, как дела? — спросил я по рации. — Мы можем начинать радоваться?
Ифрит, наконец-то, собралась духом и поднялась, чтобы начать метать огненные шары в сторону стрелков противника.
— Скоро обрадую, — ответил он. — Не отвлекай.